Скромный, Н. А. Перелом : роман в 4 кн. / Николай Скромный. - Мурманск : Релиз, 2003. - Кн. 3. - 325 с.

востью местных чинуш, бессмысленным произволом сельских держи­ морд, чему партия скоро положит конец. Ложь! Государство, партия это все и организовали. Планово и продуманно. И уже со стыдом, с сердечной мукой стал вспоминать себя в страш­ ную пору высылок. Сколько пренебрежения было в нем к иным мыс­ лям, с каким хамством отвечал на другие суждения, сколько ужасного, безжалостного, бесчеловечного совершил он над людьми и над собой, прикрываясь партийным приказом, сознанием своей правоты и непог­ решимости! С какой тупостью и бессердечием рассуждал он в те ме­ сяцы, ломая себя и совершая насилия над земляками, непоколебимо уверенный в существовании жестокой, но будто бы единственной, край­ не необходимой народу новой социальной справедливости! С какой кичливостью, глупой самоуверенностью рассыпал он направо и налево гуляевскому люду пустые обещания... Не хотел понимать - вот и не понимал, с глухой давней злобой на свое тугодумие признавал он, бесцельно выходя на пустые озерные берега к сонному шелесту камыша, к холодному водному простору с оловянным блеском под облачной хмарью осеннего неба. Не было с детства ума - к старости не прибудет... Партийный инструктор, будь ты проклят... Хорошо, он не понимал. А другие, с кем бок о бок работал в окруж- коме, - они понимали? Карнович понимал? Его-то не назовешь глупым. Что-то он понимал, о чем-то догадывался, какое-то место отводил Пох­ мельному в своих расчетах, иначе не заставил бы ехать на выселение в родные инструктору места. Значит, изначально все было правильно. Ошибки появились позднее... Правильно? А не оттого ли исполнитель­ ные партийцы оборотнями превратились во врагов народа, что сама идея всеобщей и полной коллективизации была в изначальности чужда и не нужна народу? Нет? Была нужна? Тогда почему он для одних стал райкомовским выкормышем, а для других - христопродавцем? И разве он один? Кто сейчас для людей те тысячи партийцев-низовиков, что выполняют райкомовские распоряжения в колхозах, артелях, на оседточках и точках спецпереселенцев? Этими мыслями, непрестанным курением, жадностью к водке в тайных попойках он довел себя до постоянной загрудинной боли, потом опомнился - затих и опять, как перед несостоявшимся отъездом, слабовольно отдался нерассуждающему чувству бездумья, покорности. С животным равнодушием, отрешаясь от всяких мыслей, разговоров, 63