Скромный, Н. А. Перелом : роман в 4 кн. / Николай Скромный. - Мурманск : Релиз, 2003. - Кн. 3. - 325 с.

своих выселенцев, на партии мужиков, баб, детей и стариков, колодни­ ками бредущих через село на точки... Теперь он не мог собрать этих людей в нечто единое, что можно было бы определенно назвать ку­ лачеством, тем более - организованно противостоящим партии и вла­ сти. Вот для всех этих людей он - кто? Да враг, кто же еще, изумился он однажды ночью под гул сухих, пыльно-ледяных ноябрьских ветров, поражаясь простоте и точности своей мысли. Враг и вредитель. Бандит во всем был прав. Испугавшись так, что жаром обдало в холодной темени, он грозно предостерег себя: ну-ну, это они сейчас мученики. А если вспомнить их в иное время - на родине, не высланных? Рассопливился... Забыл? Нет, он не забыл. Но и вспомнил, о чем умоляюще просил его Гриценяк в памятном обоим споре иссушающе-жарким ветреным июльским днем прошлого года. Времени хватало, и он все вспомнил... Так кого же он высылал? Кулаков? Да полно обманывать себя! Для выселения всего украинского кулачества довольно было одного гепеушника, взвода милиционеров и одного вагона. Испугавшая вначале мысль постепенно превратилась в твердое убеждение: враг. Он, дисциплинированный партиец, - враг своему народу. Убеждался, дивясь себе: как же он раньше не мог понять того, в чем прав оказался Гриценяк. Ладно, Климов - человек образованный, со связями, но Гриценяк - полуграмотный мужик, гужеед, справку составить не может, вместо “ф” пишет “хв”, Похмельный всегда считал его ниже себя в понимании тонкостей текущей политики, - как он мог еще прошлым летом прозреть и напрочь отвергнуть коллективизацию? Да что Гриценяк! Другие - вообще неграмотные мужики, например Плахота. Этот еще раньше - весной, при расселении - кричал ему в гуляевском сельсовете: “Не имеет права власть!”... А вот Похмельный не сомневался в праве власти, ее уме, прозорли­ вости. Как же так: он, боец Гражданской, на ответственных должностях, партийный работник, с ленинско-сталинскими брошюрками в руках, на заседаниях, митингах, собраниях, - и не понимал, не предвидел гибельных последствий. Странно: мужики - понимали, он - нет. Чуяли они каким-то “земляным” чутьем, что ли? Каким-то слухом слышали? И как долго упирался, насмерть стоял в спорах даже с собою: траги­ ческие перегибы раскулачивания, ошибки коллективизации - это сопутствующие и неизбежные моменты при ломке старого и станов­ лении нового, ставшие опасными в связи с верхоглядством, торопли­ 62