Скромный, Н. А. Перелом : роман в 4 кн. / Николай Скромный. - Мурманск : Релиз, 2003. - Кн. 3. - 325 с.

Вы - как хотите. Приказывать я вам не могу, - голос его становился уверенней, жестче. - Создавайте свой бригадирский - или какой - совет и принимайте свое решение. Неволить, приказывать я вам не стану. Вел бы в жилые места - другое дело. Не дай Бог, что случится - меня обвинят. А ваше коллективное решение - какое оно будет - район ува­ жит. Коней можно списать падежом по бедственному случаю. А мы с Нургали пойдем... Пойдешь со мною? Казах благодарно кивнул ему. - Думайте, мужики. Сволотите кого угодно, передо мной таиться нечего. Но одно уясните накрепко: ни ваших гуляевцев, которые теперь на точках, ни этих аульчан Сталин лично под конвоем сюда не загонял. Это наша работенка! Наша трусость, дурость, злоба и зависть. Чего им желали, то они и получили. Сегодня убедились в этом сами. Совещайтесь, да пора коней поить, с утра нудятся. - И подумать, оно - правда, - согласился Захар Татарчук. - Может, там еще люди и скотина на ногах? Не все же подряд вымерли. Мы придем, еще кто придет - в самый раз сенцо подоспеет! Похмельный пошел готовить свою битюжью пару соловых коней, за ним поднялся Нургали. Разбирая коней, выводя их из холодной темноты и скученности во двор, к возам, оба они слышали, как обоз­ ники уже открыто и безбоязненно высказывали суждения, каждый свое. - Чого расквасились? Ходи веселей! - ободряюще кричал Костя Мочак. - Ничо страшного. Небось не первая волку зима! - Доедем до первого аула, - с неменьшей горячностью убеждал людей Приходько Демьян, - отдадим сено да пару коней на махан - и айда ходу назад! Ему возразили ездовые из Графского, спор разгорелся, а когда Похмельный возвратился за хомутами, среди гама до него донесся полный обиды голос молодого обозника Степана Баюры: - От же удумал! Да? Ну тогда, если ты такой храбрый та умный, я зараз скину это сено к чертовой матери и только меня тут бачилы! И в ответ негодующий окрик Захара Татарчука, который доводился Степану дальним родственником: - Я тебя, курвец, побачу!Догоню верхом и запорю батогом як зайца! Там люди дохнут, а ему совесть выветрило... От же черта кусок! Иди, запрягайся! Похмельный разминал подсохшие гужи, слушал и усмехался. Вскоре обозники чередой стали выводить из зимовья свои пары, 58