Скромный, Н. А. Перелом : роман в 4 кн. / Николай Скромный. - Мурманск : Релиз, 2003. - Кн. 3. - 325 с.

ности. К тому времени истает ее вина, искупленная глубоким раская­ нием, страданиями, тоской по нему, самому дорогому человеку. И он, неимоверно измученный тюрьмой, покоренный ее долгим целомудрен­ ным ожиданием, ни разу не упрекнет - он даже не вспомнит! - и навсег­ да останется с ней. Только бы вернулся, только бы принял ее, а уж она окружит его, настрадавшегося, такой материнской заботой, лаской и любовью, что все будет как прежде, станет она надежной опорой в его жизни, матерью его детей... Стало нехорошо сказываться отсутствие мужской ласки. Часто набрякали, ныли груди, к торчащим соскам было больно притронуться. Когда приходилось хорошо протопить хату, чтобы нагреть воды и вы­ мыться в тепле, она потом долго не одевалась. Ставила к лампе зерка­ ло, с любопытством вглядывалась в темную поверхность, откуда на нее с таким же интересом смотрела молодая баба. Леся меняла выраже­ ния - баба отвечала тем же. Убрав зеркало, с грустью рассматривала себя всю, считала родинки, оглядывала исхудалые плечи, бедра, впалый живот, стоячие груди не рожавшей молодицы, томно усмехалась, в та­ кие минуты особенно явственно ощущала на себе грубую нежность деревянных ладоней. - ...Раньше было только слышно. Войдет не понять откуда, прой­ дется по хате, шкапом звякнет, а то встанет возля грубки, затихнет, будто с холоду греется. А через якое-то время опять, чутно, пойдет. Дверцу в грубке откроет, на чердак поднимется, вокруг дымаря потоп­ чется и так - до первого петушиного крику. Но бачить не бачила, бре­ хать не стану, - гордясь своей правдивостью, рассказывала Василина о ночных наваждениях, связанных с покойницей матерью. - А то перед Великим постом скризь сон чую: опять прийшла. Ладно, думаю, ты ходи, а со мною крестная сила. Перекрестилась, лежу и про себя’ “Отче наш” читаю. Прочитала раз, другой и тут в первый раз ее различила. Смутно так, туманом... стоит возля стола, голова набок схилена, трошки сгорблена, и платок - гребнем повязанный... Ты, Марфа, помнишь, шо она перед смертью платка путем повязать не могла. Неясно, а все-таки различила: она стоит! И тут, жинки, хоть верьте, хоть нет, в первый раз собралась с духом и тихенько пытаю: “Мамо, це - вы?”. Мовчить! - глухо вскрикнула Василина. - О божечки, я б, наверное, умом тронулась от такого страху! - прошептала Наталья и, трезвея, с расширенными глазами, мелко и быстро перекрестилась. 316