Скромный, Н. А. Перелом : роман в 4 кн. / Николай Скромный. - Мурманск : Релиз, 2003. - Кн. 3. - 325 с.

То ли время, то ли молодость, то ли гонтаревский характер, а скорее, все вместе взяли свое: с майских праздников Леся несколько ожила, осмелела, могла здраво ответить на вопрос. Однако прежней веселости, милой женственности, свойственной ей с девичества, уже не было. Крайняя подавленность сменилась безразличием, она сама чувствовала, что возвращается к жизни непомерно уставшей, равнодушной и к себе, и к другим, а осмелела настолько, что на грубость могла огрызнуться. Из всего, о чем она думала, ей было ясно одно: если другим людям изуродовали судьбы другие люди, то свою она загубила собственным безрассудством. Порой она с облегчением думала о тюремном сроке мужа. Нет его - и нет пытки видеть и слышать его. Еще неизвестно, что она сотворила бы над собой в те первые, страшные дни, останься он в селе. Выйдя замуж, она сразу стала полноправной гражданкой, предсе­ дательшей. Было чему завидовать. Оказавшись женой осужденного, вновь превратилась в “лишенку”. Стало чему злорадствовать. Мужики, те еще куда ни шло, они почти не изменили своего безразлично-ровного отношения к ней, но вот бабы-гуляевки... Она долго недоумевала: как легко и быстро меняются люди. Недавно льстиво заискивали, в глаза заглядывали, из хаты не выгнать, нынче презрительно щурятся на ее несмелое “здрасте”, мелочно мстят за свое подобострастие. “А что бы ты хотела? - устало спрашивала она себя. - Получай что нагуляла!” Ей казалось, что в селе только о ней и толкуют, а хотелось, чтобы ее имя забыли, перестали судачить, хотя бы не встречали неприятно-вни- мательными взглядами, когда она, иногда опаздывая, подбегала к правлению, где утром собирались бригады на развод. Она попыталась быть справедливой: “Что же по нескольким дурам всех-то судить? Бабы они и есть бабы...”. Но даже в близких людях чувствовала возникшую отчужденность. И те же мужики: в деловито­ доброжелательных разговорах с ней все чаще стали проскальзывать похабно-веселые шутки, непристойные намеки - она и это восприни­ мала еще одним подтверждением низости и подлости того, что совер­ шила, напоминанием о месте, которое теперь занимает в селе. И она стала платить тем же. Стала вызывать в себе ответное презрение к тем, в ком замечала оскорбительную насмешку, издевку над ней, кто в ханжеском благочестии при ее появлении поджимал гусиной гузкой губы. “У-у, голытьба бесштанная! Дуроплясы! Просвистали добро, профукали село, а туда же, святош корчат”, - честила она их словами 314