Скромный, Н. А. Перелом : роман в 4 кн. / Николай Скромный. - Мурманск : Релиз, 2003. - Кн. 3. - 325 с.

контрреволюционному выступлению приговорить на высылку. Потом и остальных, кто шумел, по одному взяли. Соединили с семьями через неделю. Тамбовец сидел на тележном передке, обхватив голову руками, и бормотал: - Одно к одному... То же самое! - Откуда вас? - глухо спросил Похмельный. Он не выносил рас­ сказов о выселении и спросил лишь потому, что действия чекистов вызывали в нем какое-то злое удовлетворение. - Пензенские мы, из-под Пензы, - торопливо ответил поселенец и поспешил навстречу жене, чтобы помочь ей донести узел веретья и посадить в бричку мальчонку лет семи, едва державшегося на ногах. Жена уложила его, пошла за другим. - И с той поры нас то в холод, то в жар, - заговорил поселенец, стесняясь тем, что отнимает и место, и время. - Вначале горевали креп­ ко. Не такого уж богатого именья лишились, однако и оно с трудовой копейки, с мозолей начато. Утешаемся: черт с ним, мы - люди трудовые, везде устроимся, наживем. Сердце горело на активистов: свои люди, вместе жили, всякое, конечно, бывало, но чтобы с детей одежку сди­ рать... Нет, не пойдет им впрок наше добро! А потом и о них забыли. Думали, самое страшное кончилось, а оно только началось. Вагоны на замках, окна забиты, оставили одно, колючкой обмотанное. Опять страшно стало. Привезли в Пензу, загнали в тупик. Стоим день, другой, третий, ждем, когда такими же горемыками набьют последний вагон. И тут случай произошел, вроде бы пустяковый... Слышим как-то в обед церковное пение, да так ладно, умильно поют хором. Что такое? Мы к оконцу, щелям - оказывается, это артисты областного театра переоде­ лись в церковные одежды, идут вроде крестным ходом с иконами и хоругвями по-вдоль состава и поют “На исход души”. Нам, еще живым, эти шуты ряженые отходную голосят, заживо хоронят. Бабы, конечно, в крик, воют. Сыпанул я из окна им на головы охапку матюков, да мать остановила: пусть хоть так, да отпели. Эту молитву Бог более всего примет. Мне после ее слов ажно нехорошо стало... Потом началось! Перегоны длинные - то сквозняки ледяные, то духота страшная; вагон переполнен, все забито, две параши, вонь стоит невыносимая, вшей развелось - градом сыплются; еды нет, воды - по кружке на брата из ближней лужи. Стали помирать сердечники, дети малые. Выносили на станциях ночью. Сложим рядком у дороги - и опять под замок, мол, 308