Скромный, Н. А. Перелом : роман в 4 кн. / Николай Скромный. - Мурманск : Релиз, 2003. - Кн. 3. - 325 с.

ках, подошел к нему и врезал такой силы затрещину, что дознаватель свалился наземь вместе с табуретом. Заключенные онемели. Охранник подождал, когда человек поднимется. - Подход у вас, Кондрат Иванович, какой-то... внеклассовый, - мягко упрекнул его тот. - Я работаю в интересах нашего исправительного заведения, веду пропаганду линии партии среди кулацкого охвостья, - он поставил табурет и осторожно потрогал ухо, - а вы активного проводника ее курса в ихнем присутствии позволили себе меня сзади... - Охранник молча указал ему на дверь. - Вместо того чтобы поблагодарить за бескорыстную помощь... - Второй оплеухи он ждать не стал, с видом оскорбленного в лучших чувствах чинно пошел из камеры. Следом за ним, не сказав ни слова ошеломленным зекам, вышел мрачный охранник и запер на засов дверь снаружи. “Дознаватель”, как вскоре узнали они, был некто Житарев, известный атбасарский плут, в прошлом - мелкий торговец. Он уже дважды отбывал небольшие сроки: первый, в три месяца, - как торгаш, не сумевший вовремя собрать крупной суммы на “отмазку” в начале нэпманских погромов, во второй раз, будучи снабженцем в райпо, - за крупную махинацию с потребтоварами на складах. Досиживал он последние дни. Кое-какие связи у него сохранились. Изредка делал “подарку”, поэтому в тюрьме чувствовал себя не стесненно. Числился в хозбригаде, но работал только на легких заданиях. С воли часто пере­ давали ему еду, сами же надзиратели приносили - им кое-что перепа­ дало из увесистых узелков, поэтому смотрели сквозь пальцы на его выходки, развязную болтовню. Тюрьма ценит всякое развлечение, ве­ селое слово, посмеялась бы она очередному житаревскому розыгрышу, но, на беду Житарева, фамилия мрачного охранника была Красномо- рый. Его единственного ненавидели зеки - бил он их немилосердно. Его родного брата, тоже тюремного служаку, удавили в омской тюрьме. Побаивались, не любили Красноморого сами охранники - за то, что не пил, не курил, был откровенно жаден, туп, силен и нелюдим, а свои обязанности нес лютым псом и обо всех нарушениях тюремного распо­ рядка доносил начальству. У человека с таким характером и с такой фамилией кличка могла быть только Красномордый. Он, видимо, не разобрал, кого это Житарев, войдя в образ, разносил в пух и прах, и оскорбительное “олух красномордый” принял в свой адрес... Первые дни новоприбывшие откидывали снег, заваливший по трубы атбасарские учреждения. На привычных работах Петро быстро 238