Скромный, Н. А. Перелом : роман в 4 кн. / Николай Скромный. - Мурманск : Релиз, 2003. - Кн. 3. - 325 с.

- Твоя фамилия Барков? Где ты здесь... Есть такой! Барков Василий Климович. Правильно? Восьмидесятого года рождения... В Орен- буржской... да ты, оказывается, у нас крупный вредитель, - перебил сам себя взводный с неприятным удивлением. - Так, дальше... Вот, пожалуйста: мало того, троцкист, он еще в сговоре с контрреволюцион­ ной группой состоял... “выразившееся в длительном укрывательстве руководителя казахского националистического бандформирования”. - Не был!!! - дико взревел обезумевший смертник поверх головы дюжего конвойника. - Оговор! Следователь... Киргиз только ночевать... Я же на суде... Господи... - промычал он, когда конвойник ударом в подбородок откинул голову назад и так рванул душегрейку, что на снег брызнули пуговицы. - Оговор! Клянусь Божьей Матерью - окливтали... Родный - умоляющим низким хрипом ласково попросил он взводного. - Давай с тобой съездим, проверим, а потом... - и не досказал, умело сбитый с ног конвойником, чтобы снять с него валенки. - А где ты раньше был? - сердито спросил его взводный, пряча листки. - Почему не требовал пересмотра? Сам посуди: что мне на­ чальство скажет, если я вас обратно привезу, сверяться? Давай, мужики, без паники, по-мужски. Все мы умрем. Вы - раньше, мы - позже. Если кто верующий - молитесь, дам время... Один из обреченных отшвырнул своего конвойника, кинулся к взводному - едва успели перехватить, - и забился в руках исполните­ лей - худенький старичок, коротко, как все, стриженный, с жидкой сквозной бородкой. -Н е верю! Дай сам... прочитаю!.. Ему ловко заломили назад руки и так сильно вздернули их кверху, что он разом согнулся в глубоком поклоне перед взводным - тянул к нему шею со вздувшейся жилой под кооой на ветру бороденкой, выхар­ кивал последние в своей жизни слова с жутким исподлобным взглядом на синем от натуги лице: - Не верю! Не я! Не может того быть! Послухай... Да отпустите же меня! - Худенький, старенький, но, видать, еще крепкий, жилистый: два конвойника едва сдерживали его. Три других, с винтовками, одного его теперь держали на прицеле, его маленькую седую, лесенкой стри­ женную голову, шею, грудь в разодранном вороте рубахи. Кто-то из конвойников оставил своего полураздетого смертника и прикладом так сильно ударил сзади в согбенную спину старика, в крестец, что тот тяжело рухнул в снег ничком и, как ни пытался, сам подняться уже не мог. 230