Скромный, Н. А. Перелом : роман в 4 кн. / Николай Скромный. - Мурманск : Релиз, 2003. - Кн. 3. - 325 с.

Из всего, что еще теплилось в онемевшей душе, было чувство стыда при мысли о том, что о его позоре узнают на родине - в Лебяжьем, в соседних селах, окружкоме, узнают бывшие сослуживцы, Карнович: непременно сообщат, если уже не сообщили, выселенцы. Уж лучше бы срок набавили, чем знать об этом. Из жутковатого отупения он стал медленно выплывать, когда его перевели в скотники и разрешили под ответственность ночных конюхов ночевать на базу. В первую же ночь, проведенную вне камеры, на сене, под шумно-сонные вздохи животных и шуршание мышей в изголовье, он впервые ощутил, как помалу отпускает окоченевшую душу. В пом­ раченное больное сознание возвращалась способность рассуждать. Обрывочные воспоминания, бессвязные свои и чужие мысли, события, факты, люди, их голоса и лица - все, что безостановочно и фантасмагорично мельтешило в глазах и полыхало в памяти, - все это медленно собиралось в единое целое, обретало последовательность, какое-то разумение. Становилось очевидно: произошла катастрофа, жизнь рухнула, доживать придется, видимо, на' ее обломках. Судимость обрывала всякие мысли о каком-либо служебном росте, на который намекал Карнович. Об ответственных должностях и мечтать нечего. С церковноприходской школой, судимостью, запретом занимать руко­ водящие должности в течение пяти лет со дня освобождения в его годы в руководство уже не пробиться. Что остается? Пристроиться где-ни­ будь в районе, ловчить, брать взятки с тех крестьян, которых когда-то выселял, - это не по его характеру. До конца дней своих суждено ему добывать хлеб своими руками. Ответственная должность - это прежде всего членство в партии и свои убеждения. А какие теперь у него убеждения? Иногда возникаю­ щие мысли о партии не вызывали в нем даже отвращения, как это было до суда. И не потому, что то, чем он жил, во что верил, принесло лично ему непоправимую беду, - теперь он окончательно убедился в чудовищ­ ной непродуманное™ и экономической бездарности идеи всеобщей коллективизации, помноженных на палаческую жестокость власти. Если бы вернули дело, восстановили в партии, должности, - это, несомненно, ободрило, польстило бы самолюбию, возможно, вернуло бы чувство руководителя, хозяйственника. Но уже ничто и никогда не даст ему ликующего чувства уверенности в правоте своей партии, ее дела во благо трудового крестьянства страны. Слишком много погуб­ лено жизней этого крестьянства, безвозвратно утеряно, порушено, 206