Скромный, Н. А. Перелом : роман в 4 кн. / Николай Скромный. - Мурманск : Релиз, 2003. - Кн. 3. - 325 с.

постановление казалось неплохим: кому как не односельчанам судить справедливо, если уж доходило до суда. Да к тому времени оконча­ тельно затравленные люди, которых избрали в состав этих сельских судов, по указанию уполномоченных часто принимали самые дикие, неправедные и жестокие меры к своему односельчанину! А темп кол­ лективизации оказался настолько высок и так мало давалось времени для победных рапортов, что никаких исполнителей не хватало. Аресты сыпались как из рога изобилия. Дошло до того, что арестованные стали охранять сами себя. В охрану назначали тех, кто тянул на малый срок. Назначая, начальник милиции обращался к такому охраннику по имени- отчеству. Не раз домзак утром оказывался пустым: охрана вместе с арестованными разбредалась по домам... Чтобы не гонять по-пустому сотрудников и подолгу не держать без кормежки обвиняемых в домзаке, нарсуд в согласии с милицией и железнодорожниками решил брать под стражу только тех, на кого уже “вызрело” дело до соответствующей статьи. Судили сразу человек по двадцать - тридцать - по столько, чтобы можно было составить средней величины партию заключенных. Судили за неосторожную фразу, оскорбительный выкрик, за отказ отдать последнее... Единственное, что могли и делали в этих жестких условиях судьи, так это выносили обвинительные приговоры с минимальными сроками - от полутора-трех месяцев до полугода исправительно-трудовых работ. Год-полтора заключения считалось серьезным, большим приговором, и выносился он редко. К “судным” дням из сел приезжали родные и близкие обвиняемых. Конными санями был запружен дворик нарсуда и подъезды к нему. Небольшое помещение не вмещало всех, кто хотел бы поприсутство­ вать из сочувствия, любопытства, просто погреться в тепле, поэтому у входа по утрам кучковались озабоченные, безрадостные люди. Суд был не столько правым, сколько скорым. Милиционеры по списку уводили обвиняемого и через полчаса возвращали его в камеру в статусе осужденного. По-разному воспринимались приговоры. Одни возвращались сникшими, другие - злобно возбужденными, проклиная всех и вся; кто - в слезах, кто - спокойным, кто - нехорошо веселым, сквернословящим; некоторые - поразительно равнодушными, как если бы это не с ними случилось. Так, кошаровский завхоз ввалился в камеру, отдуваясь после быстрой ходьбы, и со злым восхищением объявил: “Пять месяцев принудиловки отвесили! Ну я им, кровососам, нарабо­ таю!”. 164