Скромный, Н. А. Перелом : роман в 4 кн. / Николай Скромный. - Мурманск : Релиз, 2003. - Кн. 3. - 325 с.

отзываются русские и казахские аппаратчики. Требует и ума, и опыта, и знаний, хватает там своих сложностей, труда, заботы и печали. И уж конечно, нельзя проводить кампанию так, что в сознании степняка порушено всякое понимание здравого смысла. Кочевое жизне­ устройство - какое бы оно ни было, но в нем веками жил многомил­ лионный народ, - раздавлено за год административно-репрессивным террором. Вековой опыт ведения животноводческого хозяйства ока­ зался не нужен. Заинтересованность в увеличении поголовья скота рас­ ценивается как байские устремления. Уклад, быт кочевника - как средневековый пережиток, дикость. И живут недавние вольные степняки на точках, словно выброшен­ ные на берег рыбы. Режут помаленьку оставленных овец, беспечно пекут коржи из семян, выданных к посевной. Каждый документ, пред­ назначенный для оглашения в ауле, надо, прежде чем отправить, перевести на казахский язык, затем разъяснить его содержание нароч- ному-казаху, чтобы тот, в свою очередь, мог растолковать его аульчанам. Гонца надо посылать если не грамотного, то с хорошей памятью, пото­ му что располагаются аулы нередко верстах в полутораста от райкома. Пока доберется - забудет содержание либо переврет смысл, поставит с ног на голову, что случалось, когда по неграмотности слово “ТОЗ” в устах толмача понималось как казахское “тос” - “разоряйся”. Услыхав такой призыв, аул немедля снимался, и только кучи кизяка оставались на месте недавнего становища. Снимались с мест не только казахские аулы. Шло, как посмеивались аппаратчики, “великое переселение народов”. С началом коллективи­ зации и кампании по оседлости местное переселение действительно развернулось сверх всякой меры. После раскулачивания в зиму трид­ цатого года во многих небольших селах и хуторах осталась одна бед­ нота. Однако жить колхозом под многообещающим названием у нее не хватало ни сил, ни сметки. А конфисковывать друг у друга было уже нечего. Решением райисполкомов такие немощные колхозы упразднялись, население сгоняли со всем скарбом в село покрупнее, где после раску- лачки своего народу поубавилось. В уцелевшие два десятка хуторских опустевших хат тем же порядком загоняли кочующий аул, издавна носивший свое родовое название. Аул приписывали к определенному аулсовету, ему присваивался порядковый номер, давалось - уже как казахскому колхозу - новое административное название, и вдобавок 9