Скромный, Н. А. Перелом : роман в 4 кн. / Николай Скромный. - Мурманск : Релиз, 2003. - Кн. 2. - 334 с.

уже нет: одни раньше выехали, других вы предусмотрительно по тюрь­ мам рассовали, а те кто остался, задавлены страхом высылки. Вы ж как ордынцы пронеслись по селам и деревням. Нет людей. Двадцать первого года не будет. Я же говорю: работай спокойно. Увеличь охрану посевов и амбаров: единственное, на что способны оставшиеся, так это украсть что-либо да христарадничать от села к селу. Все, Похмель­ ный. В твоей “Крепости” защитников не осталось. Не с кем тебе обо­ роняться. Жалкие люди... Недавно перелистывал Чернышевского. Из всей его бездарной беллетристики со слюнявым восторгом над ар­ мейским социализмом... Не читал? - Где-то слышал... Это кто? Он не из Наркомзема? - Наркомзема? - недоуменно уставился на собеседника гость и за­ думался. - Пожалуй, да... - И тотчас возразил себе: - Нет, все-таки он проходит у вас по идеологическому ведомству... Так в одном он триж­ ды прав, когда крикнул: “Жалкая нация! Нация рабов!”. У мужика отобрали все: землю, волю, право, установили над ним изощренную систему штрафов, судимостей, превратили, по сути, в рабочую скоти­ ну - а он молчит. У него на глазах уничтожают соседа, едва ли не брата его, - а он одобряет, даже помогает убивать. Зная при этом, что завтра его самого могут растоптать тем же обвинением. Чем больше увязая в социальном рабстве, тем послушнее, покорнее. Это уже в кро­ ви. Без монарха, барина и плети жить не может... Мы собирали их не на братоубийственную войну. От них только и требовалось - выйти в установленный срок на майданы и площади. В один день - и все. Но не собрать, не вывести. Хотя чувствуют еще худшие для себя времена. В чем дело? Национальное? В народе исчезает жалость, милосердие, сострадание, появляется жестокость, равнодушие, растет страх. Не могу понять, в чем причины, где корни... С вами, коммунистами, по край­ ней мере понятно, но вы - ничтожная часть народа, как его понять..: Он вдруг затих, задумался, незряче глядя на собеседника. - Да, проиграли... не вышло. Но и ты проиграл, Похмельный. - Он ожил, взгляд заиграл в глубоких впадинах глазниц. - Что за черт! Уж не сидит ли с нами кто третий, кто наверняка сорвал весь банк? - и он дико посмотрел на свободное место у стола, где как бы сидит этот не­ видимый и удачливый третий. Глядя на него, оживился и Похмельный. - И со мной тебе все ясно? - С тобой, Похмельный, ясней, чем с кем-либо. Я сомневаюсь, что 316