Скромный, Н. А. Перелом : роман в 4 кн. / Николай Скромный. - Мурманск : Релиз, 2003. - Кн. 2. - 334 с.

- Какое же это явление, это сон... - Не, сон другое. Сон - когда спишь, а это наяву. Когда он умер, мне на людях еще терпимо было, а вечер подходит - такая тоска, шо сил нема. Я сховаюсь в хлев, шоб матинко не бачила - она меня крепко ругала за слезы, - и горюю-плачу. И вот однажды поднимаю голову, а он стоит напротив! Закричала я и к нему, а он от меня - и пропал. Я, конешно, сразу поняла, шо то мара, но так уж мне хорошо стало, так легко на сердце! Другим вечером я опять в хлев, и опять он ко мне вышел. Я и третьим, и четвертым... Матери молчу! Уже и плакать не надо было. Сяду в темноте вот так, - старуха выпрямилась, сжала кулаки на коленях и окаменела, уставясь в одну точку, - глазами не моргаю, и через якое-то время он и является. Стоит близехонько и посмихается, як в той черный день. Я уже и балакать с ним начала, - счастливо улыбнулась она Похмельному, - все пытала его, с кем он там, хорошо ли ему... А потом меня мать в хлеву застала, - старуха помрачнела. - От матери нигде не скроешься. Оттягала меня за волосья, выругала и другого дня отвела до той сербиянки. Все облегченно вздохнули. Старуха, повернувшись к Никитину - в нем она видела самого благодарного слушателя, - продолжала: - Когда малое дитя является - не страшно: оно не грешное, душа ангельская, а вот когда явится человек в годах - плохо: жди беды. И Гуцулка рассказала “жуткую” историю об умершем некогда пане, под видом которого к неутешной вдове являлся выходец с того света, и лишь случайно (панночка нагнулась за упавшей ложкой и увидела козлиные копыта, хотя все остальное было мужним обличием) она по­ няла, кто перед ней. Однако, к разочарованию рассказчицы, история потрясла только Семена и хозяйку, на остальных почему-то не возымела действия. Часы показывали ровно два ночи, старуха поднялась домой. Все было выпито, всего отведано, - сидеть долее - неприлично, и гости, любезно поблагодарив хозяев за угощенье, под один дверной скрип вышли вместе с Гуцулкой. Она сразу отправилась к себе, в соседнюю хату, а они еще постояли на дороге, жалея расстаться. Безветренная, звездно-черная ночь нависла над миром. Ни в одной хате не было света. По оконным стеклам, будто залитым застывшей смолой, неясно скользил звездный отсвет, пахло отсыревшими к рассвету цветами и травами. Стояла торжественно-тихая, прохладная тишина. 28