Скромный, Н. А. Перелом : роман в 4 кн. / Николай Скромный. - Мурманск : Релиз, 2003. - Кн. 2. - 334 с.

заглянуть в лавки, проведать Гарькавого. В поездку обул новые сапо­ ги, а по возвращении с задумчивым видом сунул руку в голенище. “Сапоги ничего, та, мабуть, где-то гвоздик вылез, бо царапае...” Еще долго и безуспешно всей семьей выщупывали бы в сапоге тот гвоздик, если бы Варька не задрала бесцеремонно отцу ногу и не сколупнула у него с пятки огромную канцелярскую кнопку, которую Петро “пой­ мал” вчера, когда босой приходил в правление просить бричку... Похмельный во всех гуляевских хатах держался свободно, везде его принимали с уважением. В хате Кожухаря он оказался впервые, знал о квартирантах и теперь, окинув взглядом небольшую комнатен­ ку, добрую половину которой занимала русская печь, сочувствуя поду­ мал о тесноте и неудобстве по утрам, когда на ноги поднимаются все проживающие. Из-за печной ширмы гостей с любопытством рассматривал Сашко с Варькой, старшей - Татьяны - не было видно, еще одна девчушечка лет четырнадцати, судя по внешности чеченка, с небольшим шестком, на котором болталось пустое ведро, и рябым половичком, перебро­ шенным через руку, вошла в комнату вслед за гостями. Когда закрыва­ ла дверь, у нее соскользнуло по гладкой деревяшке и упало ведро. По­ хмельный нагнулся за ним, а она, испугавшись грохота, быстро по­ вернулась и шестком сбила ему кепку с головы. На печи засмеялись. К ним кинулась Даниловна. Выговаривая девочке за неловкость, назва­ ла ее Зинкой, и Похмельный удивился под общие улыбки: - Так это твоя, Петро Степаныч? Даниловна коротко пояснила, что зовет чеченку русским именем, в комнате еще шире заулыбались, девчушка окончательно смутилась, и Похмельный, придержав ее и пытаясь ободрить, преувеличенно вос­ хитился над покорно склоненной головой: - То-то я смотрю - не похожа... А какая она красивая! Первый раз такую вижу. Сколько же тебе лет? Ты давай, расти скорее, я человек холостой, глядишь - свататься приду... Пойдешь за меня? - грубовато и ласково пошутил он, наклоняясь к девчушке. - Смотри, только за меня и ни за кого другого! На печи расхохотались, Зинка обидчиво сверкнула длинным раз­ резом глаз, сорвалась из-под его руки в горницу. Даниловна пригласила к столу. Но стало очевидно: среди бабьих ушей и детских глаз откровенная беседа невозможна, и вскоре все чет­ веро сидели в сухом предбаннике, где теперь Петро вынужден прини­ мать гостей. 285