Скромный, Н. А. Перелом : роман в 4 кн. / Николай Скромный. - Мурманск : Релиз, 2003. - Кн. 2. - 334 с.

Результат, который вывел счетовод, подтвердил: люди практичес­ ки остаются без хлеба. Так какова же теперь цена его, председателя, заверениям о выгоде коллективного труда, которыми он щедро сыпал, выводя гуляевцев на посевную? Обещал со слов Гнездилова? А какое это имеет значение - с чьих слов, с какого расчета? Людям нужен хлеб - единственное дока­ зательство необходимости коллективизации. Хлеб - вот что отныне станет истинной мерой всех правд, ценностей, трудов и самой жизни колхозника. Гнездилов отсидится у себя в кабинете. Хлеб люди потре­ буют у председателя колхоза. Что ответить, как объяснить правлен­ цам, активу, колхозникам, высланным? Грозные бумаги ему больше трех дней не утаить: наверняка такие же пришли в соседние колхозы. Надо немедленно выносить на всенародное обсуждение, готовить лю­ дей, ведь съестные запасы прошлых лет кончились и во многих гуля- евских семьях недоедают... По его приказам выполнялись задания, шла косовица, свозились копны на тока, заканчивалось строительство коровника, во всем уга­ дывалась его воля, его решения, но сам он чувствовал, что все это с каждым днем теряет жизненную силу, сохраняя лишь оболочку пред­ седательской власти. Родилось ощущение, какое приходит иногда во сне: сколько ни вкладывай сил, но ни ударить, ни убежать. Рассыпа­ лись в прах тайные мечты, надежды, что грели самолюбие; развалива­ лись лишенные опоры подсчеты, деловые прикидки, общие планы на будущее, которыми он недавно упорно занимался. Исчезала главная цель, ради которой он остался здесь. Близился крах, и дальнейшая работа в должности председателя колхоза потеряла для него всякий смысл... Тихо угасало в западной стороне, отовсюду медленно стекалась темень, лишь середина озера все еще блестела сиреневым цветом в черном обрамлении камышовых берегов. Стояла та пора исхода лета, когда насквозь прокаленная суховеями земля до поздних вечеров ды­ шит жаром и сухи, теплы и полны запахом увядающих трав, листвы, горячей полыни августовские ночи под огромным небом с огненными росчерками косо падающих звезд до вялых безросных рассветов. Похмельный подобрал подле себя сено, сел поудобнее, так, чтобы видеть опустевший берег и затухающий костерок на нем. Неожиданно сзади подошел кто-то. Он вздрогнул, обернулся. - Дзень добжий, ваша мивость! - засмеялся, возвышаясь над ним, 282