Скромный, Н. А. Перелом : роман в 4 кн. / Николай Скромный. - Мурманск : Релиз, 2003. - Кн. 2. - 334 с.

пленными распатронили. Воевал - видел, наверное? Всякие наци­ ональные унижения при царях были. Гнездилов перед твоим приездом трех русских со свистом из партии выпер за то, шо отказались ехать в аулы без переводчиков. И приказом по всему району объявил! Но твоя правда: любим выставиться, особенно по пьяни, подсмеяться над нацменом. Однако ж и хлебом с ними делимся. Ни одного человека, якой бы он нации ни был, из хаты голодным не выпустим, каждого накормим, а если он в соседях живет - чем есть в хозяйстве, тем и поможем. Без разных унижений. До революции в нашем селе одиннадцать киргизских семей проживало. - Сейчас всего пять. - Выехали! После того, когда сельсоветы аулам землю нарезали. Бачишь як: со своим родом жить не пожелали, в русском селе поселились, хочь и вера разная. Ответь мне: почему именно сюда столько людей гонят да по селам и вокруг сел расселяють? Думаешь, с глаз подальше? Эге! Власть уверена: только тут они выживуть. Тут их накормять, напоять, спать укладут, одеялком укроють и урожаем поде­ лятся. Какой еще народ эти тысячи призреет? Никакой? О! В этом все дело. Гнездилов про то прямо говорил. Он-то знает, шо говорит. А не приведи судьба мне случиться - никто куска хлеба не подаст. Сдохну под забором - пятак на глаз не положат! Вон, в Озеречном, два атбасарских казака живут, когда-то у белых в Егорьевской дивизии служили. В двадцатом году сбежали за границу, вернее, красные заставили сбежать. Попервах приплыли они в Туретчину, посля кинуло их в Румынию, были во Франции, пришлось победовать в той же Польше... Порассказали, як с нашего брата жилы на кулак выматы- вають! Когда они вернулись, им по три года влепили. Отсидели свое в кокчетавской тюрьме и теперь говорят: если б знали - раньше б сели, потому шо лучше три года в нашей тюряге, чем три года за границей на свободе... Чого ты сзади кутуляешь? Иди рядом! Кое-что Похмельный принял на свой счет и насмешливо поинтере­ совался: - Да, не жалуешь ты их. А не та полячка-квартирантка тому при­ чина? Из-за нее теперь батько на тебя бурчит, вчера чуть жизни не лишился на поросячьей загородке, а она на тебя - ноль внимания, фунт презрения. Не так? Может, наоборот, ты уже ей где-нибудь в тихом уголочке: “Прошу пани до коморы на смешные разговоры...”? - Не так! - оборвал Семен. - Если начистоту - нравилась первое 21