Скромный, Н. А. Перелом : роман в 4 кн. / Николай Скромный. - Мурманск : Релиз, 2003. - Кн. 2. - 334 с.

Объявил, сел, вновь понесло его шумно-благодарным, кручено-вер­ ченым деревенским разговором собравшейся бедноты украинского села, на который он когда-то легко откликался, но, продолжая заседание, отвечая на вопросы, негодуя, смеясь и печалясь вместе с ними, все давил и давил в себе чувство неприязни к его участникам. Это давнее чувство вызвала не сама суть вечерней беседы - ее бестолковость он предугадал заранее, - оно постоянно жило в нем отголоском той нена­ висти, которую он испытывал ко всем активистам сел во время раску­ лачивания и высылки. Те, кто сидел сейчас рядом с ним, кому он, пересилив себя, прика­ зал подать заявления о приеме в партию, раздражали еще и тем, что вместе с наивным ожиданием близкой счастливой и зажиточной жиз­ ни, которое они выражали непонятной весело-гневной безалабернос­ тью чувств и настроения, так странно соответствующей бес­ хозяйственности активистов, их неумению и откровенному нежела­ нию принять как свои, личные, новые и неизбежные формы именно коллективного труда, - они раздражали и тем, что думали и чувство­ вали в какой-то тупой непримиримости ко всему, что могло, по их разу­ мению, задержать скорый приход этой счастливой жизни. Но выслушивал с терпеливым участием, иногда подсказывал, раз­ вивал коряво высказанные мысли и прикидывал, куда направить и в чем эта озлобленность может пригодиться ему в последующей работе. Только один активист - Приходько Демьян, еще моложавый гуляе- вец, но почему-то постоянно напускавший на себя вид тертого и бито­ го жизнью мужика, все время недоверчиво покачивал кудлатой голо­ вой того густого пепельного цвета волоса, что необычно рано седеет, все морщился от едучего дыма самокруток, какие одну за одной раску­ ривал от ближней лампы, всему снисходительно усмехался, а если вставлял свое, то чаще не к месту, не в лад, - лишь на какой-то уверен­ ный выкрик Гришки Чумака в сердцах и так хорошо в неподдельной, искренней горечи громко ответил ему среди притихшего собрания: - Не верь никому, Гришка: ни себе, ни нам, ни районщикам. Все мы брешем одинаково. Невжели не бачишь: хочь и наша власть, а все к тебе задом, як ты его не лижи. Тут, мабуть, не от власти судьба, а от Бога, и прав Василь: кому шо на роду написано - у каждого своя стезя: кому - в дерьмо, кому - в князья. . - Ну не знаю, Демьяне, кто из нас больше брешет^ знаю, шо за мою судьбу кроме меня никто не похлопочет... Ты, Максим, не выдавай нас, 195