Скромный, Н. А. Перелом : роман в 4 кн. / Николай Скромный. - Мурманск : Релиз, 2003. - Кн. 2. - 334 с.

Иногда, обеспамятев от ее взволнованного дыхания, когда она, сама томясь в сладостно-мучительной неразрешенности, позволяла касаться полудетской груди, он вдруг быстрым и властным движением оголял ей длинные и полные ноги и жадно приникал пересохшими губами к теплому бедру или, как бы окончательно решившись, делая ей больно, с силой запрокидывал на скамейку. Она в страхе вырывалась, плача говорила, что он ее не любит, ему бы только посмеяться над ней и бросить; потом, видя его раскаяние, успокаивалась вместе с ним, опять веселела, и все начиналось сызнова. Впрочем, перейти границу дозволенного он побаивался: уступи Леся его минутному желанию, где непонятно чего больше, любви или скуки городского жителя в пыльном хуторке, - и последствия могут принять самый нежелательный для него оборот, а все, что требуется здоровому мужчине, он получал в городе у некрасивой, но на редкость опрятной нянечки из детского дома. Старый Гонтарь шутливо грозил пальцем, Иван заговорщицки подмигивал, и он все чаще подумывал о женитьбе. Потом стало не до Леси, не до женитьбы. Не столько события двадцать девятого, сколько жесткие приказы Карновича намертво сжали, поволокли за собой, да так, что призадуматься над своим, личным ни времени, ни желания не хватало. Началась коллективизация. Истекло время великого противостояния бедняцких слоев и зажиточного крестьянства - тех, кого после долгой, кропотливой подготовки политическим стратегам удалось наконец-то вывести на заранее подготовленные, выгодные для себя, позиции и с изощренной продуманностью расставить к бою. Схватка была недол­ гой, с долгожданным и предопределенным в генштабе исходом, но яростной, бессмысленно злобной и стоила народу неслыханных чело­ веческих жертв. В округах накалилось, словно во времена Гражданской, партработники не спали сутками, выезжали на раскулачивание в села с оружием, нередко пуская его в дело, и часто - с жидким местечковым оркестром для похорон убитых активистов. В то время мало кого приходилось жалеть. Друг за другом следили зорко. Проявление малодушия, выразившегося в укрывательстве приго­ воренных к высылке, расценивалось преступлением и сурово каралось. И все ж таки Похмельный даже сейчас, находясь в Гуляевке, не может понять, почему Карнович с таким упорством настоял, чтобы он, Похмельный, выселял и вывозил раскулаченных именно из того райо­ 14