Скромный, Н. А. Перелом : роман в 4 кн. / Николай Скромный. - Мурманск : Релиз, 2003. - Кн. 1. - 329 с.

связующее его с детством и дорогим ликом матери, оставив и в селе, и в своей душе самим загаженную пустошь. Это и выволакивало его ночами в темень на бесконечные перекуры, заставляло мучиться желчной горечью за исковерканную жизнь тех, с кем вырос, за кого бился на фронтах Гражданской, кого за извечную тягу к земле и достатку теперь по чьей-то недоброй воле, в которую он сам немало вложил сил и старания, неправедно объявили злейшими врагами той власти, которая, как никакая другая на свете, желая им счастья, дала новый мир, о котором мечтал он с Карновичем и друзь­ ями в передышках между боями и, что было самое горькое, мечтали и они, ныне высланные... “Привез, сдал и умываешь руки?..” Нащупал же место! - дивился он гнездиловской проницательности. Ударил, пожалуй, больней, чем тот выселенец, спросивший в правленческом дворе Гуляевки, за что выслали его с детьми и других, ему подобных. Вспомнилось все, чему он не мог дать объяснения, чему не было оправдания, на что не находил ответа, и вновь перед глазами завертелась болезненная круговерть. Всплывали, пропадали и опять возникали в памяти события, люди, беспощадные факты, дороги... Словно неумолимо- торжествующие судьи водили его, как водят пойманного мародера по местам его мерзостных деяний, со злорадством разворачивая перед ним, отныне подсудным, картины преступлений, которые он тщетно пытался скрыть. Он то ругался вслух, то каменел в холодной ярости, тихо растирая кисть правой руки, словно готовясь к конной атаке, то скрипел зубами и мотал головой, открещиваясь от пугающей яви. “Ты, Максим, не бойся смерти, крепи дух свой, - вспоминал он сейчас совет убогого умницы старика Назара, когда тот отмывал тряпицей и теплой водой залитые кровью лица порубленных красноармейцев, а бледный от пережитого ужаса молодой напарник неотрывно и молча глядел в разверстую, страшную ожиданием и прос­ тором могилу. - Всем нам срок туда же лечь. И убивать не бойся. Не в том грех. Самый страшный грех не убийство, а предательство. Никто не знает имени того палача-мучителя, который вогнал на распятии гвозди в тело Иисуса. Такую муку ему причинял, а незнаем. Не нужно оно было людям, потому и не знаем. Люди запомнили Иуду. Того, кто предал Христа прокуратору иудейскому. Имя жида-христопродавца никогда не забудется...” Похмельный замычал словно от боли. “Все правы! - с ненавистью думал он. - Власть права, Гнездилов с 84