Скромный, Н. А. Перелом : роман в 4 кн. / Николай Скромный. - Мурманск : Релиз, 2003. - Кн. 1. - 329 с.

всем работу найдет, недаром купец его при себе держал, - с завистью думал Похмельный о гнездиловских возможностях. - Жаль, не увижу, каким манером из вас кулацкий дух выбивать начнут... Здесь повыбыот... А что, если и в самом деле остаться? - мелькнула сумасшедшая мысль. - Почему бы нет? Не сам напросился - уговорили. У Гнездилова спина широкая, в случае чего - спрячусь... К черту! Сам отвечу. Да, сам. За все отвечу. Вот когда у меня будет время... Я бы из вас, гадов, без Гнездилова через год сознательных колхозников сделал. Я бы показал вам вашу правду! Носом бы тыкал: вот против кого вы шли, вот кому не давали, вот кого убивали и чему противились! Завер­ телись бы на горячем. А тем, кого напрасно выслали, - помог. Им надо помочь, и это только я смогу. Другому председателю что? Он их не знает, махнет рукой - и всех под одну гребенку, а я каждого знаю. Нет, только я... Вот тогда поймете нашу правду! С полным правом тогда спрошу: “Ну, кто из нас был жесток: вы, кулачье, или мы, коммунисты?”. Он так взволновался очередным виденьем, что теперь мысленно разговаривал с ними и как председатель будущего зажиточного колхоза - его несомненная заслуга! - и как человек, который уже сделал для них многое. Увлекшись, не замечал, что ветер менялся, холодал и уже несколько раз с шорохом просыпал редко-мелкий дождь. Он вытер мокрое лицо, опомнился. “Не все так быстро. Колхоз даст выгоду не раньше чем через два- три года. За это время... Не дадут дожить... Вдруг не будет лета? Или засуха, или такие дожди, что хлеб на корню сгниет, или подожгут поля враги - что тогда? Перед Гнездиловым еще смогу оправдаться, а перед людьми? Все на меня свалят. Скажут, поглядите на героя: остался колхозом руководить, правду свою доказывать, а сам в земле понимает не больше барана в Библии, и вот результат - людей по миру с сумой пустил. Еще скажут: из-за девки остался. Да, так и объявят ее отец с братцем, остальные подтвердят, и пойдет по селу, размусолят языками. Наработаешь тогда...” Вспомнился разговор в хате старика-выселенца, срыв при отъезде, и ему стало так стыдно, что, сидя в темноте, он стиснул зубы и зажмурился. “Домой! Первым же паровозом. Пропади вы все пропадом здесь со своими несправедливостями, обидами, угрозами и Любовями! - с болыо рвал он, словно присохший бинт, мысли о сосланных. - Не было вас! 74