Скромный, Н. А. Перелом : роман в 4 кн. / Николай Скромный. - Мурманск : Релиз, 2003. - Кн. 1. - 329 с.

разъяснил, каким образом установить тот строгий круглосуточный контроль за высланными, который он требовал от них. Похмельный пообещал передать просьбы, правленцы поочередно пожали ему руку, и делать в селе ему стало нечего. Он поправил кепку, одернул кожанку и сошел со ступенек. И оказался напротив высланных, которые стояли в нескольких шагах от крыльца. Еще входя во двор, он ощутил нездоровый интерес и праздных гуляевцев, и правленцев: как уедет, скажет ли что на прощанье? Такой интерес был для него привычным; и сейчас, когда это любопытство возросло и в притихшем дворе все смотрели на него, он понял, что сказать обязательно что-то нужно, и такое, по-своему суровое и справедливое, как и все, что он делал и говорил во время этапа. И он с твердостью, какая нравилась самому, заговорил: - Прощайте, мужики. Не свидеться нам больше. Знаю, что обо мне думаете, кем считаете. Один из вас вчера сказал мне, что будет до последнего часа молить Бога о моей смерти. Дело ваше - молитесь. Но запомните: в вашей беде Советская власть неповинна. Вы сами своими делами загнали себя сюда. По своей жадности лишились родины. Выгадывали богатство - прогадали жизнь. Хлеб прятали, жгли, скоту скармливали, но только чтоб не дать. Не дать той власти, которая вам свободу завоевала, землю дала и возможности всяческие. Голодающим рабочим не дать, детишкам ихним. Тем рабочим, которые вам глаза раскрыли и теперь ведут за собой к счастливой жизни. Сами-то вы, кроме что сжечь помещичий сортир, не могли ничего. А вы им в спину... Теперь такая вот расплата. Все правильно, все по заслугам... А Бога о моей смерти просить не надо. Я от нее никуда не денусь, везде доста­ нет. Я - что? Я - дело десятое, я - коммунист, выполнял партийный приказ, не больше. Не я, так другой. За власть молитесь, что не по лагерям сидите да не по тундрам, а здесь - среди людей, под крышей да со своими детьми. Может, и вернет она вас когда-нибудь с прощеньем, но не думаю. Не стоило, в таком случае, огород городить... Прощайте! Хорошо, что было сказано так, как хотелось: ясно и твердо, понятно для всех и для себя. Воттеперь-то все кончилось, теперь можно уходить. Но у самых воротец его догнал оклик. Похмельный оглянулся. К своему удивлению он увидел, что через двор к нему шел старик-выселенец, которого он давно знал и от кого меньше всего ожидал этого оклика. Старик остановился на полпути, с расчетом говорить громко, чтобы слышали все. 49