Скромный, Н. А. Перелом : роман в 4 кн. / Николай Скромный. - Мурманск : Релиз, 2003. - Кн. 1. - 329 с.

за двери доносились голоса стряпухи и конвоиров, а из-под раздвину­ той и схваченной алой тесемкой занавеси, обрамленной фольговым окладом, изящно приподняв по-женски истонченную кисть руки, на него печально и сухо смотрел Николай-угодник. Похмельный прикрыл глаза... Вот и привел он своих высланных к последнему месту. Это здесь, судя по всему, закончится их земной путь, неизмеримо более трудный, чем только что пройденный. Здесь же сегодня закончилось самое трудное в его жизни поручение. И как-то самому не верилось: ведь совсем недавно была у них Украина с ее вишнями и левадами, с родными могилами на погостах, хатами, где родились они и выросли их дети, земля, с которой связывали столько надежд... Да что там хаты, вишни и левады - жизнь! Та жизнь, в которой, казалось, самое жуткое - войны, грабежи, мучительные голодовки - минуло и уже ясно проступало неплохое будущее, - эта жизнь вдруг разом, непоправимо и страшно рухнула. Все осталось там, в необратимом времени, в бессонных ночах под стук вагонных колес, с неизбывной болью по­ тери родного и кровного. О том, что ожидало их теперь здесь, не хотелось и думать... - Вот ты, хлопчик, вроде злуешь на меня, - ворковала стряпуха за дверью, - а ты не злуй, а объясни старой бабе: зачем ты, такой молодесенький, вызвался на такую скаженную службу... Не-е, оно служба не тяжелая, шо в ней тяжелого... А ты б не шел. Так и сказал бы тому начальнику - грех. Ну, нехай по ворогу стрелять або строем с песнями ходить, а то на тебе - развози, навроде жандарма при царе. Шоб тебя люди проклинали. Не солдатское это дело... А Бог - он спросит! Спросил же он гонителя Савела: “Савле, что прешь против рожна? Почто моих людей гонишь?”. И за гоненья ослепил Господь того Савела. И когда глазами ослеп Савел, то душой прозрел. Раскаялся и стал всячески помогать гонимым. За то раскаяние Господь ему глаза вернул и к себе приблизил. Стал посля Савел святым Павлом... Похмельный посмотрел на угодника, вздохнул, отвернулся к стене и с головой накрылся кожухом... Он смертельно устал за последние месяцы, особенно во время этапа. Непреходящая ненависть к нему большинства сосланных, изматывающая голодная дорога, возможность побегов, пренебрежение местных властей и нерасторопность железнодорожных, унизительное выпрашивание продуктов, которых всегда оказывалось мало, 31