Скромный, Н. А. Перелом : роман в 4 кн. / Николай Скромный. - Мурманск : Релиз, 2003. - Кн. 1. - 329 с.

приедет - кричит: “Не колхоз - артель пока надо”. Третий: “Колхозы и артель рано, давай малкерсиги - ТОЗ, значит”. Еще один приедет - кричит: “Казахи, бросай ТОЗ, пошли на завод казахский рабочий класс делать”. Еще кто приедет - кричит: “Молодые, айда учиться, нас вез­ де принимают!”. Все едут, все кричат, и все разное. У казаха голова вот так идет! - он остервенело очертил несколько кругов над головой. Остальные сочувственно согласились. - Я сейчас по аулам много ездил, - продолжал гость. - Пусто кругом. Нет скота, нет людей. Кто в свой род уезжает, кто опять кочевать. Говорят казаху: сей пшеницу, картошку... Зачем? Пусть русские пашут. Казах привык за скотом ходить. Это трудней, чем пшеницу сеять. Вы только весной пашете, осенью убираете, а потом всю зиму на теплой печке зад греете. А скот надо круглый год ухаживать. Сколько сена косим! Складывай, вози, укрывай, волков гоняй, сторожи. Буран, мороз, воды скоту нету, голод, падеж, налоги большие, все баем зовут, выслать грозят... Теперь все хорошо! Скот угнали, лошадей нет - сиди, казах, чай пей! Теперь казахи согласились не столько с сочувствием, сколько с негодованием, раздраженно заговорили на своем языке, видимо дополняя сказанное. Похмельный так потерянно качал головой, с таким сожалением внимал непонятной для него речи, будто его самого неразумное начальство лишило скота. А что ему, не знающему ни края, ни положения дел в аулах, оставалось делать, как не разыгрывать печаль над бедами аульчан и тем самым отделить себя от тех, кто создал это положение. Аульчане должны зачислить его в особую графу. - Вот оно что... Да это прямое издевательство! Гнали бы их в шею! Я-то думаю, почему бы и не одолжить лошадей на время, а здесь такое горе... Форменное безобразие! Надо же по-хорошему. Берете скот-дайте что-нибудь взамен. Вот я, например. Я к вам с большой выгодой, товарищи! Я вам не кто-нибудь... А что Гнездилов? Касымов брезгливо поморщился: - Кроме Гнездилова еще сто начальников. Вошел Карабай. По тому, как ему ответили на приветствие, как он несмело присел к раскинутой кошме, Похмельный, даже не зная местного уклада, понял, что старик особым уважением в ауле не пользуется, потому что живет в русском селе, о чем и предупреждала квартирная хозяйка, поэтому на поддержку с его стороны рассчитывать не следует. 189