Скромный, Н. А. Перелом : роман в 4 кн. / Николай Скромный. - Мурманск : Релиз, 2003. - Кн. 1. - 329 с.

готовятся к празднику, - и вот хозяйка достает из-под холстинки под­ ставку со стопкой коричневых коржей, подает матери, хозяин, тоже еще молодой, одобрительно кивает, мать благодарит, улыбается еще виноватей и прячет корж сыну за пазуху, и он молчит, хотя корж еще горячий и пачкает рубашку... Или вспомнятся бесконечные по своей длине огороды, на которых лебяжьевцы копают картошку, а он с матерью “на помощи”. Мужики спешат, на копку отпущено слишком мало погожих дней, бабы не успевают за ними, и он, десятилетний, тоже торопится, таскает к меш­ кам полные ведра. Хорошо если пойдет дождь, но чаще случалось, что осеннюю теплынь сменят тучи, бабы, хватаясь за поясницу, выпрям­ ляются, тревожно смотрят в небо, но дождя, которого он тайно и страст­ но ждет, нет, и он до самого вечера то собирает усохшую ботву, то носит ведра, пока окончательно не выбьется из сил. Вечером, когда сядут ужинать и вместе со всеми, улыбаясь совершенно по-другому, сядет мать, за столом непременно похвалят и его, преувеличенно позавидуют ей с помощником, и мать, у которой глаза на миг наполняются печалью и влагой, встряхнется, от стопки повеселеет, станет такой, какую он особенно любил в те счастливые минуты, а сам, уже будучи не в силах ни есть, ни сидеть, ни ощущать ничего, кроме тянущей боли в руках, найдет уголок, где его мгновенно сморит в облегчающий сон... Помнил, что Любарец, отец сидящего сейчас в арбе Павла, часто зазывал к себе, угощал, чем мог, и однажды дал ему новенький двугри­ венный; он долго носился с ним, радовался, пока не потерял... Уже позже мать призналась, что монетку взяла она... Помнились те несколько дней, когда мужики перекрывали камышом хату, а потом два вечера пили и веселились у них, вспоминали отца, глупо кончившего жизнь, жалели сироту, а мать - нарядная, радостно заискивающая - суетилась вокруг стола и, расставляя убогую закуску из картошки и квашеной капусты, тянулась к середине стола через мужицкие плечи, то и дело касаясь их маленькой грудью... И уж совсем тяжело было с теми лебяжьевцами, каких выслали напрасно. Их выселение оказалось самым мучительным для него, оно составило суть его безуспешных метаний в поисках правды и справед­ ливости, которых искал он и не находил, и теперь ошибку при высе­ лении именно этих людей вынужден признать и своей ошибкой и виной. Все, что бы он ни думал в оправдание: о необходимости выселения, 182