Скромный, Н. А. Перелом : роман в 4 кн. / Николай Скромный. - Мурманск : Релиз, 2003. - Кн. 1. - 329 с.

выселял и в итоге выслал семьи его знакомых в округе и односельчан- середняков села Лебяжьего, - людей, высылки не заслуживающих. Принял колхоз и остался здесь, чтобы сполна ответить самому суровому судье - своей совести, и чем строже, беспощаднее будут ее вопросы, тем лучше. Пусть безжалостно высветит не столько причаст­ ность к ошибкам при высылке, сколько самое гадкое: двурушниче­ ство, подлость, трусость, - то, что обычно скрывают больше, чем сами дела. Подобной грязи он за собой не замечал, обнаружить ее в себе боялся больше всего, но теперь, в нелегкую для его жизни пору, когда дело впрямую коснулось его партийной честности, он тем более нуждался в этом мучительном разборе, хотя и старался оттянуть его как можно дальше. На ближайшее время он ставил себе только одну задачу - помочь ошибочно сосланным. Всем: и незнакомым - тем, кто попал в его эше­ лон после челябинского формирования, и высланным с его родины. Таких семей, по его мнению, было где-то около пятнадцати. Кого из них сослали по ошибке, он уже знал: о чужих рассказали конвоиры, своих - сам Бог велел знать. С законно высланными было проще всего: что заслужили, то и получите. Хуже обстояло с теми, кого выслали ошибочно: он даже перед ними, людьми доселе ему неизвестными, чувствовал себя виновным, ибо не мог он, отвечая за свою вину и партийцев своего округа, огоро­ дить себя (хоть и пытался вначале) от причастности к тем же ошибкам работников другого края. И все же лебяжьевцы - особая боль, от которой нет спасения даже во сне, где по-прежнему умоляют и кричат люди, лязгают на путях эшелоны, вскрикивают паровозы и мелькают телеграфные столбы... Что ни фамилия - тотчас вспышка в памяти, чудно и ярко освещающая далекое во времени Лебяжье, молодую мать с виноватой полуулыбкой на тонко-бледном, будто бумажном лице; они в хате Сичкаря, ныне высланного сюда, мать что-то долго и безумолчно рассказывает, держит его у колен, хозяйские дети тянут его на улицу, но она не отпускает, ему и самому не хочется уходить на мороз из просторной кухни, где тепло, пахнет вкусно и сытно, в печи и грубке потрескивают и смешно пищат сырые поленья, на столах лежат натертые отрубями разделанные желто-белые плотные тушки уток, под чистой холстиной “отдыхает” сбрызнутый водой свежеиспеченный хлеб. Мать сидит неприлично долго - так не засиживаются в доме, где 181