Скромный, Н. А. Перелом : роман / Н. А. Скромный. - Москва : Современник, 1989. -350,[1] с. - (Новинки "Современника").

всего, что происходило на улицах таких богоспасаемых городков,— человека не находилось, а скорей всего, не хотелось допытываться, держал все в себе и мучился непониманием. Черно-лаковый мокрый мыслитель с крен­ дельками прически насмешливо улыбался, глядел сквозь редеющий парк куда-то за город — ему было не до Пох­ мельного, часто разглядывающего его снизу... Когда рука окрепла, стал помогать по мелочам зав ­ хозу и кастелянше, с которой завел скоротечную любовь. Она была замужем, жила в достатке, поэтому их отно­ шения ни к чему друг друга не обязывали, вся любовь кончалась в темной каморке, где на них на­ ткнулся его лечащий врач, куда некстати зашел с тре­ бованием сменить белье раненым перед какой-то про­ веркой. На второй день он вызвал Похмельного в кабинет и язвительно объявил, что лучшего доказательства полно­ го выздоровления не требуется, и выписал Похмельного, но не в часть, а домой, признав негодным к строевой службе. Спорить Похмельный не стал и уже на следую­ щий день вместе с мешочниками добирался до дома. Наступило странное для него время. Война кончалась. Несмотря на весь ее ужас, она, как Похмельный впоследствии понял, постоянно держала его в жесткой узде, словно строевого коня. Он привык к каждодневному волнению, страху и тайному счастью оставшегося в живых после боя. По привычке еще не остывшее сердце требовало че­ го-то волнующего, похожего на предстоящую атаку или конную разведку по хуторам. Мирная жизнь в селе пред­ лагала только каждодневный монотонный труд, тяже ­ лый, нескончаемый, от которого он отвык. Другого не было. Было пустое наполовину село, брошенные хаты, незасеянные поля, голодные семьи и вдовы. Он уехал в город. Но и в городах, особенно промышленных, обстояло не лучше — мертво и черно громоздились заводы, зияли провалами взорванных пролетов мосты, блестела вода в стволах шахт... С трудом нашел место разъездного агента по закуп­ ке скота, но закупать было нечего, и кроме клички «шкурник» (вместо мяса предлагали шкуры) он ничем не разжился. Работа была — не бей лежачего, соответственно ей и зарплата, он нудился бездельем, с тоской ждал вечера, 79