Скромный, Н. А. Перелом : роман / Н. А. Скромный. - Москва : Современник, 1989. -350,[1] с. - (Новинки "Современника").

— Из-за Гонтаревой Леськи остался, вот и вся вера. — Не то, батьки, не то,— поддерживал тему Иван,— Он, подлюка, правду доказывать остался. Вот, мол, я какой. Остался с вами, не побоялся, не погнушался. Что ж, ему можно. В председателях. Везде накормят, напоят, спать уложат... Леську ему не видать. Ходит к нам один местный хлопец, помогает... За старого кирги­ за отдадим, но только не ему! Правда , батько? Старый Гонтарь посмотрел на сына долгим опечален­ ным взглядом и не ответил. — Не-ег,— все с той же раздумчивостью продолжал Майкута.— Шо ни говори, но вера у них есть. Слышал я, будто этих партийцев когда-то совсем мало было. Го­ няли их, били, в тюрьмы сажали навроде первых хри­ стиан, а ты бачишь, сколько их стало, какую они махи­ ну порушили. Мыслимое ли д е л о—-империю развалить, царя скинуть! Царским генералам с Антантой морды набить. Камня на камне не оставили! Нет, мужики, ве­ ра — дело большое. Все в ней. Они и колхозы вытянут, попомните мое слово. Год-два— и пойдет у них. В ба ­ раний рог людей покрутят, но колхозы развернут. — Зачем им гнуть? — спросил Повязкин.— Они для людей и делают колхозы... Какой смысл гнуть? Будут гнуть — разбегутся. Не то хуже — восставать начнут. — Не будут гнуться — в лагеря, на высылку, восста­ вать — к стенке. Или нет? — вкрадчиво спросил Овча ­ ренко.— Ты ж на собственной шкуре убедился. Или те­ бе мало? Я смотрю, ты вроде их оправдываешь. Может, ты уже и со своей высылкой согласный? Повязкин качнул головою, но ответил не только ему: — Всю страну в лагеря не зашлешь, не выселишь, не расстреляешь. Прав ты, Хрисанф, беда страшная, слов нет. Не по-людски с нами поступили. Однако жить как-то надо. Был бы один — прибил бы двух-трех пар­ тийцев — и в петлю. Но я с детьми. О них думать на ­ до... Дай совет. Все по-твоему сделаю, но лишь бы дети не пострадали. Убью, сожгу, утоплю. Только кого? Мак­ сима? Вина его есть. Большая вина, но не смертная. Пусть он сам себя судит... Гнездилова? За то, что кто- то меня выслал, а он здесь жить мне дает? Меня когда сюда везли, я думал: все, собачьей смертью вместе с детьми лягу. А тут нет, оказывается. В хате живу, под­ кармливают, разрешают хозяйство... Люди помогают... Я сегодня, когда слушал Гнездилова, словно второй раз 309