Скромный, Н. А. Перелом : роман / Н. А. Скромный ; художеств. оформ., ред. авт. - Мурманск : Рус. Север, 1993. - Кн. 2. - 400 с.

лась необходимой, поэтому вполне оправданной. Но в том, что он слышал сейчас, выражалось не просто гнездилов- ское отношение к одному из многих рабочих моментов хозяйствования — здесь ясно излагалась продуманная позиция партийного руководителя, трагические результа­ ты которой уж кто-кто, но Гнездилов обязан был предви­ деть. И вместо того, чтобы искать способы предотвраще­ ния грозных событий, он своей требовательностью з а ­ чем-то сознательно делает их неизбежными, ускоряет — в это Похмельный не мог поверить. Он подошел, уцепился занемевшими пальцами за край столешницы ,и, стараясь унять в себе то, что билось в горле и рвалось наружу, спросил: — Иван Денисович, заклинаю тебя... я не ору... ты можешь своей властью по совести оплатить наш труд? Тебя уважают коммунисты, поддержим... — Нет, Максим. На свой страх и риск я могу лишь придержать вывоз зерна со станции. Но и этого делать не стану. — Почему? — тихо спросил Похмельный. — Потому, что чем больше мы стране в нынешнем го­ ду дадим хлеба, тем лучше скажется это на развитии нашей промышленности, тем убедительней будет идея всеобщей коллективизации. — И это я только что слышал... Но разве здесь не те же люди, не та же партия, не те же идеи? Твои слова! Зачем же нам, чтоб доказать кому-то правоту колхозов, обрекать на голод тех, кто больше всего отдал этой идее, перестрадал, кто дал хлеб... Ничего не понимаю! — Не кому-то, а международному рабочему классу, — наставительно и строго поправил, роясь в ящиках сто­ ла, Гнездилов. — Ему — покажем, врагам — докажем. Мало их у нас? Неужели еще тебе, коммунисту, надо объяснять силу практического доказательства в нынеш­ ней обстановке? — Как сговорились!.. — прошептал бледный Похме­ льный, вытирая запястьем руки ледяной, мокрый лоб. — Так давай докажем тем, что щедро заплатим колхознику. В первый же год оденем, обуем и накормим колхозника, чтоб все поняли, кто земле хозяин! Лучшее доказатель­ ство! — Ты, Максим, не умничай, — оторвался наконец от стола Гнездилов, положив перед собой запечатанный 353