Скромный, Н. А. Перелом : роман / Н. А. Скромный ; художеств. оформ., ред. авт. - Мурманск : Рус. Север, 1993. - Кн. 2. - 400 с.

ла. Мысль о своем ребенке — вот что все чаще бередит ей душу. С той самой ночи по сей. день она явственно слышит чудный запах разогретого во сне детского тель­ ца. Не судьбы ли это знак? И Мария уже не в первый раз со страхом думает: а будет ли у нее когда-нибудь он, свой ребенок? Может, ей всю жизнь только и останется, что помнить тот запах да тайком ласкать чужих ребяти­ шек, как тетка Дуся: лесную землянику развела, сморо­ дину, крыжовник, все лето сторожит, воробьев гоняет, лишь бы осенью детвору зазывать, радостно покудахтать над ребячьими головами в рассадничке... А если она может стать матерью, то как ей родить? Безмужней, что ли? Можно и так, большого ума не надо, но хватит ли ума вырастить ребенка, поставить его на ноги? Заведомо обрекать свое дитя на сиротство при жи ­ вом отце? И кто он будет, отец-то, и каково ему станет узнать, что это он — отец? И что ответить взрослому сы­ ну либо дочери о нем, когда придет время ответ держать? Да случись такое, роди она — засмеют в селе. Поизде­ вается народ: вот так монашенка, вот так богомолка, с детства примеченная, не спаслась за молитвами, бес-то сильней оказался, вогнал и ее, схимницу, в грех!.. Да с какими глазами ей потом на люди выйти! Нет, о ребенке без отца и думать нечего. Бог, он каждому судьбу опре­ делил. Василине одно, ей — другое... Но здесь с неожиданной стороны медленно наплывает другое, не менее справедливое: так ли был бы велик ее грех? Конечно, косточки помоют, не без этого, на чужой роток не накинешь платок, но много ли найдется таких, кто вправе осудить ее? У всех же семьи, почти в каждой свои дочери подрастают, кто знает, что может случиться. И разве плохо относятся люди к дочери Илька, родившей в четырнадцать лет от глухонемого шестидесятилетнего пастуха из соседней Кошаровки. Сыну в школу скоро, р а ­ стет парень здоровым, сама она крепка, весела, живет баба счастливо, свататься приезжали... Или поглядеть на семью соседки тетки Лукерьи. Муж, уходя на германс­ кую, оставил ей троих детей, а вернувшись в девятнад-. цатом, увидел шестерых. Лукерья, тогда еще далеко не старая баба, усадила их всех рядком на лавке и объяви­ ла, поочередно указывая на незнакомых ему ребят: «Вот это тебе хлеб, это тебе картошка, а этот — молоко. Не было бы их, не было б и твоих. А теперь — суди как хо- 15а