Синицын, В. В. Примите швартовы! : избранные стихи и проза / Викдан Синицын ; [сост., лит. и художеств. ред. Н. П. Большаковой]. - Мурманск : Мурманское отделение Союза писателей России, 2005.

КАПИТАН ПЕВУН Капитан, Петр Ильич Певун, небольшого роста, худой, стремительный, при разговоре откидывает голову назад, и это придает ему высокомерный, гордый вид. В такие минуты он похож на молодого, задиристого петушка. Как-то в порыве откровенности в кают-компании с лёг ким юмором рассказывал: - Во мне с рождения, по желанию родителей заложены гены творческой натуры. Папа - полковой музыкант, мама - ху дожник-дизайнер. А я, их неудачное творение - моряк. Родите ли желали воспитать во мне любовь к искусству. Мама, видя мои успехи в рисовании, решила, что ее сын должен быть ху дожником. Я с первого класса бренчал на мандолине, подарен ной мне на день рождения, и папа был уверен, что в семье рас тет музыкант. Поэтому мне, видимо, и дали имя великого ком позитора. Позже мама говорила: «Ты уже взрослый, а вот по стоянства тебе не хватает. Мечешься, как муха на стекле. Для тебя мир прозрачен. Надо отличать белое от черного». Когда я стал отличать, было уже поздно. Теперь жена говорит: «Ты че ловек со странностями». Что касается странностей, то жена капитана отчасти, мо жет, была и права. Но команде теплохода не казалось стран ным, что их капитан в рейсе по утрам делал пробежку в десять кругов вокруг трюмов, затем зарядка на полубаке в любую по году. Прошлый год, когда стояли в доке, он через весь город пешком, пробежками прибывал на судно к восьми часам. Стар- мех посмеивался: «Деньги на автобусе экономит». На побережье в дни разгрузки судна, из каюты капитана слышались звуки мандолины. Команда не считала это стран ным, а капитанское увлечение рисованием было особой гордо стью всего экипажа. В кают-компании висели его картины. На одной из них был нарисован родной транспорт «Териберка», стоящий на рейде в тумане. Стармех шутил: «Айвазовскому удалось, как никому из художников, изобразить море, а нашему капитану лучше всего писать туман - ничего не видно». Петр Ильич на шутки не обижался. Он был покладистым 47