Синицын, В. В. Примите швартовы! : избранные стихи и проза / Викдан Синицын ; [сост., лит. и художеств. ред. Н. П. Большаковой]. - Мурманск : Мурманское отделение Союза писателей России, 2005.

задерживались. Боцман помог спустить «двойку» и кинул туда два спасательных жилета. И они пошли. Он греб, Сашка сидел на корме и командовал, куда грести. «Гребец в шлюпке сидит спиной к носу»,- следователь кивнул головой, что он понял. И Павел продолжал: - Прошли полпути, по времени, видимость - ноль, вообще не видно ничего. Туман накатил, как волной, - все заволокло. Курс не меняли, так и гребли. Потом почувствовали: что-то не то. Берег не появлялся. Я Сашке сказал: - Давай переждем, может, волна тумана схлынет. Подождали - и опять грести. Подумали, что просчита лись, и выгребли в открытое море, а может, проливом еще идем. Ветра нет, волнения не замечаем. Между островом и ма териком расстояние по карте всего две мили. В этом районе я не первый раз. На шлюпке при гребле курс точно не удержишь. Каждые полчаса менялись местами, чтоб согреться. Потом мы уже потеряли счет времени, хотя часы у меня были. Тело согре валось пока гребли. Устали... Примерно в конце вторых суток Сашка стал засыпать. Я заставлял его грести. Он отказывался, я стал хлопать его по щекам. Он отталкивал меня, но я все же за ставил его сесть за весла. За время рассказа следователь ни разу не взглянул на Павла. Он сидел и писал, не торопясь, и казалось, что он запи сывает не показания Павла, а свои мысли. Потом Павел рассказал, как их сняли со шлюпки моряки с ракетного катера. Он был уже в полу сознании, и происходящее помнит отрывками. Когда следователь ушел, Павел подумал, что этот равно душный человек, привыкший к чужим несчастьям, не понял его. Вот и сейчас Павел лежит в белой палате со своими мыс лями: «Что ему, следователю, Сашка? Разве он видел, как тот улыбался при жизни? Слышал его голос? Знал, как он любил Людмилу и сына?» Павел вспомнил, как после того, как они приложились ко второй бутылке, Сашка сказал: - Давай споем «Как в туман глухой замерзал моряк»,- и он запел: - Ты, товарищ мой, не попомни зла. Людке передай, как любил ее! - потом, помолчав, сказал: - Пашка, ты выдю 35