Синицын, В. В. Примите швартовы! : избранные стихи и проза / Викдан Синицын ; [сост., лит. и художеств. ред. Н. П. Большаковой]. - Мурманск : Мурманское отделение Союза писателей России, 2005.

была для него чуть не иконой. После смерти жены один ставил ее на ноги. Да как ставил? Деньги ставили. Тогда капитаном на транспорте дай бог каждому, заколачивал... Окончила институт языков, замуж за еврея вышла. Тот, недолго думая, не спросясь Тихона Тимофеевича, сманил в Израиль ее. Из-за этого и сло малась жизнь-злодейка у капитана. Был он на хорошем счету, ходил в «загранку»... И вдруг дочь в Израиле. Вот тогда и по шел ко дну заслуженный авторитет капитана. Нашли благо видный предлог, чтобы капитанства лишить, а вместе с этим и визы. Приказ, если перевести с бюрократической казуистики на русский язык, гласил: снять с должности капитана «за пред посылку к аварии». А предпосылка была в том, что он прошел мимо плавучего военного объекта на не предусмотренной ин струкцией скорости. Раньше этому бы не придали значения, но здесь выполнялось негласное указание сверху, данное его луч шему другу, помполиту - найти зацепку. И друг выполнил ука зание, «настучал». А чтоб правдоподобно выглядело, телефо нограммой от военных заручились. Эти подробности дошли до него много лет спустя. Однокашники Тихона Тимофеевича со чувственно кивали головами, но при голосовании на капитан ском совете отводили глаза. (Был тогда такой показной совет). Сколько лет прошло? Много. Внуки уже большие. Дочь пишет, что по-русски говорят, но не совсем правильно. Вот и фотография в рамке на переборке. В этих мальчишеских улыб ках есть что-то неуловимое, близкое и знакомое только ему, Тихону Тимофеевичу. Вот, поди, же, ни разу не видел их, а сердце подсказывает и болит. Может, это старость, а может, зов крови, пусть даже смешанной. Давно Тихон Тимофеевич не держит зла на дочь, давно отболела боль. Но где-то в закоулках души, на ее дне, под на носным илом времени, нет-нет, да сердце и заболит. И не объ яснить не только Дине, но и самому себе эту боль. И кажется, что только дочь виновата в том, что он под старость лет один у разбитого корыта останется, и не будет рядом с ним близких людей, для которых ему и стоило бы маяться в этой суетной жизни. Каждый год Наталья обещает привезти детей, показать деду, но всё мешают им «финансовые дела». Одна Дина у него, 100