Синицын, В. В. А жить надо : рассказы, очерки / Викдан Синицын. - Мурманск : Фонд культуры, 1998. - 106 с.

всех не заработаешь, да и гроши платят. А кому их оставишь? Внуки не нуждаются в твоих рублях. А внуки действительно не нуждаются ни в деньгах, ни в с а ­ мом Тихоне Тимофеевиче. Дочь его, Н а т ал ья , один свет в ок ­ не, была для него чуть не иконой. После смерти жены он один ставил ее на ноги. Д а как ставил? Деньги ставили. Тогда к а ­ питаном на транспорте заколачивал , дай бог каждому... Окон­ чила она иняз, вышла з ам уж з а еврея, и тот, недолго думая, не спросясь Тихона Тимофеевича, сманил ее в Израиль . Из-за этого и сломалась жизнь-злодейка у капитана. Был он на хо­ рошем счету, ходил в «загранку»... И вдруг дочь в Израиле. Вот тогда и пошел ко дну заслуженный авторитет капитана. Нашли благовидный предлог, чтобы лишить его капитанства, а вместе с этим и визы. Приказ, если перевести с бюрократи ­ ческой казуистики на русский язык, гласил: снять с должности капитана «за предпосылку к аварии». А предпосылка была в том, что он прошел мимо плавучего военного объекта на не предусмотренной инструкцией скорости. Р аньш е этому бы не придали значения, но здесь выполнялось негласное указание сверху, данное его лучшему другу, помполиту, — найти з ац еп ­ ку. И друг выполнил указание — настучал. А чтоб выглядело правдоподобно, заручились телефонограммой от военных. Эти подробности дошли до него много лет спустя. Однокашники Тихона Тимофеевича сочувственно кивали головами, но отво­ дили глаза при голосовании на капитанском совете ( был тог­ да такой показной совет). Сколько лет прошло? Много. Внуки уже большие. Дочь пи­ шет, что говорят по-русски, но не совсем правильно. Вот и фо ­ тография в рамке на переборке. В этих мальчишеских улыб ­ ках есть что-то неуловимое, близкое и знакомое только ему, Тихону Тимофеевичу. Вот поди же, ни р а з у не видел их, а сердце подсказывает... и болит, может, э то старость, а может, зов крови. Д авно Тихон Тимофеевич не держит зл а на дочь, давно отболела боль, но где-то в закоулках души, на дне ее, под наносным илом времени, нет-нет да и заболит сердце, и не объяснить не только Дине, но и самому себе эту боль. И к а ­ жется ему, что только дочь виновата в том, что он на с т а ­ рости лет останется один у разбитого корыта и не будет у не­ го рядом близких людей, для которых ему стоило маяться в этой суетной жизни, 4