Оставьте мою душу в покое : сценарий литературного вечера из цикла "Ерофеевские пятницы" / Центр. гор. б-ка им. М. Горького, Музейн. экспозиция Венедикта Ерофеева ; [сост.: Шталь Е. Н.]. - Кировск : Центральная городская библиотека, 2002.

ЖУРНАЛИСТ: ЕРОФЕЕВ: ЖУРНАЛИСТ: ЕРОФЕЕВ: Ж УРНАЛИСТ: ЕРОФЕЕВ: ЖУРНАЛИСТ: ЕРОФЕЕВ: ЖУРНАЛИСТ: выпили - ждут. Дурацкий русский рационализм в такой форме. С той поры он стал мне ненавистен. Это и было толчком для написания пьесы. Ночью, когда моя бессонница меня томила, я подумал-подумал об этом метиловом спирте, и возникла идея. Я ее реализовал в один месяц. Венедикт Васильевич, в Театре на Малой Бронной прошла премьера вашей «Вальпургиевой ночи». Понравилось вам, как ее поставили? Чудовищно не понравилось. Я даже заранее главной администраторше театра заказал себе место крайнее справа, чтобы уйти. Но все же досмотрели? Досмотрел. Значит, не настолько чудовищно, можно было досмотреть? Я, знаете ли, еще и педантичен. Нельзя же так урезать. Начисто убрали всю еврейскую тему. Правда, оставили несколько фраз типа: «Евреи очень любят выпить за спиной у арабских народов!» А вы свою волю как-то выражали? Как-то мне пришлось быть главой президиума в Доме культуры «Красный текстильщик». 1/1 был вечер, где Саша Соколов читал свою прозу. Меня посадили председателем, как генерала на свадьбе. А в зале были члены общества «Память». Я и не подозревал, что это за публика. Слева от меня - Саша Соколов, это еще куда ни шло, справа - православный черносотенный священник. 1/1 как по разыгранному спектаклю, к нему подходит другой священник и говорит: «Давайте все встанем и споем «Вечная память». И все стали петь. Огромный зал, примерно в три раза больше, чем зал Театра на Малой Бронной. А я, будучи неучтивым человеком, бочком, бочком вышел за дверь. Я не люблю такие спектакли. Мне больше по нутру элементарная сердечность. Саша Соколов тоже ускользнул и показал мне горлышко бутылки. Было одновременно и отвращение к зрелищу, и приязнь к тому, что показал Саша (парень отличный, но проза его мне не нравится, я ему так и врезал). В журнале «Театр», где опубликована ваша пьеса «Вальпургиева ночь», есть также небольшое интервью, в нем приведены следующие слова: «С языком просто - мой антиязын от антижизни». У Вольфганга Казака же можно прочитать, что размышления героя поэмы «Москва - Петушки» излагаются «необычным, приподнятым языком с примесью 24