Оставьте мою душу в покое : сценарий литературного вечера из цикла "Ерофеевские пятницы" / Центр. гор. б-ка им. М. Горького, Музейн. экспозиция Венедикта Ерофеева ; [сост.: Шталь Е. Н.]. - Кировск : Центральная городская библиотека, 2002.

ЕРОФЕЕВ: интересоваться делами в Намибии. Соединять это ему и не снилось. Музыкальный номер - Шопен Ф. «Желание» (сл. С. Витвицкого. пер. Вс. Рождественского) Авторы статей обо мне упускаю т самое главное: я считаю, что люди вообще не должны быть «зачехленными». Ж УРНАЛИСТ: Вы щедро давали журналистам интервью. Многие ваши суждения, даже для нынешнего времени, непривычные, многие - сродни «Петуш кам». 1/1 уже кое-кто говорит: это максимализм. ЕРОФЕЕВ: До какой-то степени. Если живешь в такое максималистское время, отчего бы и не говорить максималистски? Но когда бы ни жил, надо во что бы то ни стало быть честным человеком. Ж УРНАЛИСТ: Однако любой писатель может считать свое время, в которое жил и живет, именно таким, экстремальным... ЕРОФЕЕВ: Правильно, тому же Блоку казалось, что его время экстремальное, последнее. Все времена экстремальные, последние, и, однако, ничего не кончается. 1/1 поэтому главное - не надо дешевить. Говорят, к Блоку под конец его жизни хотели вселить двух красногвардейцев. По этому поводу Зинаида Гиппиус съязвила: жаль, если не вселят, ему бы следовало целых двенадцать. Я ее очень люблю, Зинаиду Гиппиус, и как поэта, и особенно как личность. Если бы я заполнял анкету «Кто из русских писательниц вам по душе?», долго рыскал бы в своей неумной голове и назвал бы ее. ЖУРНАЛИСТ: А из писателей-мужчин? ЕРОФЕЕВ: Василий Розанов. Наконец-то его начали понимать и принимать. Я ведь о нем сказал еще тогда, когда даже упоминать это имя было нельзя. Многие московские литераторы сейчас пишут на темы российской истории, морали, о российских судьбах... Я им дал понять, что Розанов более чем за полвека до них сказал об этом крупнее, ярче. Своими учителями считаю Салтыкова-Щедрина, Лоренса Стерна, раннего Достоевского, ну и так далее, я м ог бы слишком многих перечислить. Большое влияние оказал Гоголь. Если бы не было Николая Васильевича - и меня бы как писателя тоже не было. В этом не стыдно признаться. Немножко - Мопассан, очень люблю его вещь «На воде». Я даже не подозревал, что эта вещь потрясла Льва Толстого. Недавно прочитал его переписку и подивился единству взглядов. Меня интересует английская 20