Шорохова, Л. Я. Заочницы : роман / Людмила Шорохова. – Мурманск : Полярный экспресс, 2009. – 219 с.

Но так как совесть мучила меня, я все-таки выдала себя. Это случи­ лось за обедом. Наверное, девчонки догадались или уже знали, что кни­ га у меня, поэтому и обратились ко мне: - Людмила, ты не видела книгу? Я в это время разливала кипяток по чашкам из литровой стеклянной банки. В голове у меня закружилось, внутри все расслабилось, ноги подкосились, руки затряслись. Кровь прилила к шекам и шее - я это по­ чувствовала. Я уронила банку с кипятком на пол. Банка лопнула. Плохой из меня вышел вор, совсем никудышный. Все замолчали, притихли. Ста­ ло зловеще тихо. Я открыла тумбочку, из-под учебников вытянула кни­ гу и подала Марине: - Извини - промолвила я. Марина на меня внимательно посмотрела и сказала: - Если книга так тебя заинтересовала, так тебе дорога, сказала бы мне. Я ее уже прочитала, она мне не нужна. Я тебе ее дарю на память! Мариночка - добрая душа. Если бы ты знала, какой ты мне сделала подарок! - Спасибо, Марина, - пролепетала я. Я готова была ее расцеловать, и лишь моя провинность удерживала меня сделать этот жест благодарно­ сти и признательности. - Да не за что! Ерунда какая, малость! Я лежала на постели и смотрела в окно. Все-таки странное небо в Ле­ нинграде, Облака опять стоят неподвижной массой. Я привыкла, что у нас, в Мурманске, облака постоянно в движении, вечно спешат, плывут, перемещаются прямо на глазах. Вот и еще один день прошел. И сколько волнений, стыда я пережи­ ла! За окном хлынул дождь, Сильный, обильный, как из ведра. Очищаю­ щий дождь. В комнату дохнуло холодком. По стеклам потекли дожде­ вые струйки. Словно это мои слезы, словно это я выплакалась. И, глядя на этот дождь, я почувствовала облегчение. До сих пор эта книга - одна из моих любимых. И когда мне грустно, трудно, плохо, я, словно аптечку первой помощи, достаю Джерома и читаю. И лечусь от хандры, тоски и жизненных невзгод, забываю дур ­ ное, плохое. И наслаждаюсь искристой игрой разума писателя, остро­ той его мысли. И вспоминаю Марину, ее щедрость. НА ЧЕТВЕРТОМ КУРСЕ 159