Шорохова, Л. Я. Все смешалось... : [повести, рассказы, очерки] / Людмила Шорохова. – Мурманск : Полярный экспресс, 2010. – 246 с.

-Иваныч, пойми, сын женился! - умоляющим голосом просил слесарь. - Свадьба три дня была, с пятницы начали. Народ идет и идет, и с каждым выпить надо, уважить. Конечно, запах остался. Но я же просил отгулы на свадьбу, ты не дал. - Ничего не знаю, не положено! - непримиримым тоном твердил мастер. - Ты что, хочешь, чтобы меня из-за тебя с работы выгнали. - Да никто и не заметит! Я же просил отгулы, почему ты не дал? —униженно повторял Первухин. - Ты забыл, сколько раз я тебя выручал, сколько работал сверхурочно! Как авария, бежишь ко мне: Спиридоныч, выручай, поработай. Когда в камере варили трубу, я зрение потерял, ходил с красными глазами. А теперь, Спиридоныч, пиши заявление, иди за ворота! Пойми, нельзя мне работу терять, сам знаешь, у меня четверо ребят: мал мала меньше. Ну, куда мне? Как я им в глаза посмотрю? - Надо было раньше о детях думать. - Я думаю, кто о них подумает кроме меня? Ты думаешь, легко растить их на мизерную зарплату? Слезы - а не зарплата! А ты гонишь за ворота! - Да сколько можно с вами еще нянчиться, сколько раз я тебя прощал! - Николай, ну прости еще раз. Последний! Мы с тобой земляки - оба вологодские, одну землю топтали, одним воздухом дышали, - привел последний довод мужик, - оба русские. Нас, русских, так мало уже осталось. Мы должны беречь друг друга, помогать, поддерживать. Что ж ты с меня кожу рвешь, что ж ты меня и детей моих в могилу вгоняешь! - Значит так. Мне с тобой тут некогда болтать. Если напишешь заявление до обеда - отпущу по собственному желанию. Если после обеда - по 33-й статье. - Напишу! - с надрывом и стоном в голосе прохрипел мужик. - Ну, стерегись! Бог, он все видит - кто кого обидит. Отольются тебе еще мои слезы. - Нам больше не о чем говорить. Послышались торопливые шаги. Я вжалась в выступ, за которым стояла. Рябов не оглядываясь пронесся мимо Я заглянула в раздевалку. Мне тяжело было видеть 77