Шорохова, Л. Я. Все смешалось... : [повести, рассказы, очерки] / Людмила Шорохова. – Мурманск : Полярный экспресс, 2010. – 246 с.

Я сказала: - Я понимаю, что надо больше работать, писать и писать. Жорж Санд писала по 18 часов - Да, - ответил Романов, - если б у нас была б еще ее рента. Родись мы Тургеневым, Толстым, имея поместье, крепостных крестьян, может, и не мучились вопросом - быть или не быть: Вот и приходится рабоче-крестьянским писателям пробивать себе дорогу. - Море, конечно, источник вдохновения для мурманских рыбаков, моряков, которые связали себя с литературой, мурманских поэтов и писателей. А каково таким, как Маслов или Скромный. Маслов - радист, Скромный - электрик. Николай Скромный пишет исторический роман, далекий от морской жизни и морского труда. Я задаю себе вопрос: где, когда и как он пишет? Дома - семья, быт, обязанности мужа и отца. На работе - трудовые обязанности. Капитану наплевать, что ты писатель, неси вахту как положено, за что и деньги получаешь. И это верно, не поспоришь. И непонятно, как он выкручивается? Что питает, помогает, вдохновляет на этот писательский каторжный труд. Откуда он черпает силы, что заряжает его творческой энергией. Или назовем еще одно имя, поэт Виктор Тимофеев, кроме всего прочего, ведет работу с молодыми дарованиями. Это атлант. На таких земля держится, спокойно и упрямо делает свое дело. - И впрямь, поэт в России - больше чем поэт! «Ты не трогай меня за нельзя» - так я озаглавила этот очерк. Это строчка из стихотворения Надежды Большаковой из поселка Ревда. Нельзя, не принято говорить, как живут- выживают русские литераторы, особенно провинциалы. Я лишь попыталась поведать о каторжной трудовой писательской стезе, лишь легким ветерком прошлась, прикоснуласькэтойщекотливой, больнойтеме. Япопыталась лишь приподнять ковер с нарисованным очагом в каморке папы Карло, приоткрыть дверь, ведущую в искусство, в литературу. Мурманск 2000 г. 199