Шорохова, Л. Я. Все смешалось... : [повести, рассказы, очерки] / Людмила Шорохова. – Мурманск : Полярный экспресс, 2010. – 246 с.

Потом закуривает и тянет сигарету за сигаретой. После ее смены - хоть топор вешай, приходится долго помещение проветривать. ОднаждыРябов явилсяна насосную, открыл подсобку и обнаружил детский тюфяк. Глаза его полезли из орбит: - Это чей? Кто сюда матрас притащил? Кто посмел? Может вам еще сюда диван поставить? - Николай Иванович, это не я, - отпиралась Галина, дежурный оператор. - Это не мой! - Так чей же? - Антонины, - вынужденно призналась Галя. - А-а! - протянул старший мастер, тон его голоса понизился. - Ладно, пусть остается. Галина пожала плечами, мол, как скажете, и подумала, что будь это ее тюфяк, сразу бы лишили премии. С Лакшиной никто связываться не хотел. При нынешней безработице женщины держались за свое место, дорожили работой, тем более если нет никакого образования. Мои отношения с Тоней оставались нейтральными, но до поры до времени. Делаем одну и туже работу, но почему-то дополнительная премия доставалась всегда ей. Я, имея дурацкий характер, воспитанная в советском духе, с советскими идеями о справедливости и всеобщем равенстве, как-то спросила ее: - Почему ты все время одна премию получаешь? Ты что, лучше нас работаешь? Что-то лучше нас делаешь? Летом даже камеры никогда не чистишь! Она взорвалась: «Да я, да я!» - Все понятно, ты - сестра мастера. Наш с ней разговор был доложен братцу, и, конечно, я была зачислена в ее враги. Операторы опасались старшего мастера, пользующегося правом карать или миловать. Он был, как говорится, серым кардиналом, всегда в тени, а по сути держал производство. Начальник, Юрий Степанович Пахалюк редко появлялся на насосной. Он прислушивался к советам и предложениям старшего мастера, его мнение и высказывание имели вес. Я же по своей наивности и неопытности в общении с людьми полагала, что начальник есть главное и решающее лицо. 9