Шабалина, О. В. Страницы истории этнографических исследований Кольского полуострова. Из фондов музея-архива истории изучения и освоения Европейского Севера Центра гуманитарных проблем Баренц региона Кольского научного центра Российской академии наук / О. В. Шабалина ; Министерство науки и высшего образования Российской Федерации, ФГБУН «Федеральный исследовательский центр «Кольский научный центр Российской академии наук» (ФИЦ КНЦ РАН), Центр гуманитарных проблем Баренц-региона - Филиал ФГБУН Федерального исследовательского центра «Кольский научный центр Российской академии наук». - Апатиты : Издательство ФИЦ КНЦ РАН, 2022.

Опять экспедиционное сибаритство. Участники экспедиции уже не просто принимают угощение, чреватое «нравственной гибелью», но и сами его организовывают (рис. 46). Не случайно для В. Ч. (Владимира Чарнолуского) указана должность: зав. хозяйством. Подпись свидетельствует о том, что полевики окончательно усвоили местный диалект и особенности речи: народная форма имени «Августея», фольклорное обращение «душа красна», уважительное множественное число глагола вместо единственного «Владимир просят», уменьшительная форма в отношении к любимой еде «шанежек», просторечно-диалектное выражение «к завтрему». В экспедиционной повседневности этнографы часто переходят на диалект в отношениях с местными жителями, стилизуют его в разговорах друг с другом. Экспедиционный лексикон изобилует образцами подобных стилизаций. Как свидетельствует источники, «в укладе жизни [поморов — О. Ш.] сохранилось много старины, начиная от старинных книг, образов и сарафанов старорусского фасона, кончая духовными стихами и былинами, которые “сказывают” наизусть некоторые из местных жителей»83. Кроме этнографической точности в изображении обиходных вещей, рисунки В. В. Чарнолуского имеют значимые смыслы. Автор, например, иронизирует по поводу довольно серьезной, если не драматической, дилеммы, с которой сталкиваются все полевики-этнографы. В ходе работы зачастую возникают человеческие отношения с местными жителями, что волей-неволей мешает решить одну из задач — собрать как можно больше этнографических раритетов. Рвение собирателя в этом случае может бросить тень на личные контакты. И, наоборот, велик соблазн ради «добычи» притвориться, сыграть в дружбу и даже любовь (рис. 47). Интересен прием Чарнолуского: желаемый сарафан персонифицирован, он является отдельным персонажем мизансцены. Данная ситуация становится русским вариантом подобной самоедской «истории» (рис. 27). Можно сказать, в духе Чарнолуского, что и русской «красотке» тоже «сотня лет». Рис. 46. В. В. Чарнолуский. Зав. хозя. (В. Ч.): Рис. 47. В. В. Чарнолуский. Я люблю тебя, «Августея душа красна вотВладимир просят будь моей и с сарафаном вместе шанежек к завтрему». Глава экспед.: «Опять (надпись в левом верхнем углу: «Снопа»). Я?» (надпись в левом верхнем углу: «Несь»). 1922. Бумага, карандаш. Музей-Архив 1922. Бумага, карандаш. Музей-Архив ЦГП К н Ц РАН. НВФ 1118 (55) ЦГПКНЦРАН. НВФ 1118 (51) 83 Житков Б. М. По Канинской тундре // Отчеты экспедиции Императорского Русского Географического общества на Канин Полуостров в 1902 г. СПб.: Типография М. М. Стасюлевича, 1904. С. 82. 48