Анатолий Сергиенко : живопись, графика / [авт. ст.: Соломин Н. Н. и др.]. - Санкт-Петербург : Дитон, 2016. - 255 с. : ил., цв. ил., портр.

ничего нового не придумывает. У него просто раньше, чем у других, созревает ощущение перемен и обретает формы зримые, чувственные. Он помогает зрителю внутри себя слепить то, что в нем еще не ясно и не дает покоя. И когда чудо творчества происходит, человек восклицает: я же это чувствую, это мне близко, знакомо... Тогда две души - художника и зрителя находят друг друга, обретают родство, позволяющее выстоять в жестоком, беспощадном мире, - определяет Анатолий Сергиенко суть своих исканий. Художественный образ необъясним, но нет ничего более захватывающего в жизни, чем открывать необъяснимое. «Я бы, наверное, умер, если бы меня лишили возможности заниматься изобразительным искусством, - подытоживает художник. - Это хуже наркомании, ты болен искусством безнадежно». Помню первое посещение изостудии Северного флота, которую создавал и которой бессменно руково­ дил Сергиенко, пока не закрыли ее военные чиновники. В этой мастерской, как и в других, стен в обычном смыс­ ле не существовало, все они были увешаны живописны­ ми и графическими полотнами. Наверное, так и требо­ валось: ежедневно приходя сюда, на ретроспективную выставку собственного творчества, художник наглядно представлял, что удалось и не удалось, в каком направ­ лении поиск оказался ошибочным, тупиковым, а где по ­ лучилось приоткрыть неизведанное. И сегодня, уже в его мурманской мастерской, ошеломляет буйство цвета, ги­ гантские размеры картин, инсталляции с натуральными рыбами и крабами, окрашенными в пылающие золотые тона... Переживаешь нечто вроде ощущения собствен­ ной потерянности в этом нафантазированном мире. Но потом он входит в тебя, напитывает новыми ощущени­ ями, рождает удовольствие и даже настроение праздни­ ка. И только позже приходит понимание - по каким-то деталям, соотношению тонов, энергии, излучаемой стре­ мительной линией или росчерком: налицо здесь и школа рисования, и достигнутый уровень мастерства. Как ни странно, все это я мгновенно почувствовал и оценил не на броских красочных полотнах, а на скромной по раз­ меру черно-белой линогравюре - иллюстрации к роману Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита». Взмывающие над мрачно-квадратной громадой города влюбленные герои устремлены навстречу друг другу, навстречу кос­ мической вечности. Не знаю, отчего Сергиенко не пока­ зывает на мурманских выставках свою раннюю работу, по-моему, предопределившую во многом его последую­ щие 30-летние творческие устремления и искания. Ведь она наглядно отражает его взгляды. «Для меня искусство - космос», - любит повторять художник вслед за своими духовными учителями-мастерами русского авангарда 20-30 годов прошлого века. А, может, время еще не при­ шло для этой картины, это как с драгоценностями в ста­ ринном сундуке, свою притягательную таинственность с годами они не теряют, а увеличивают... Его творческая судьба заключает в себе некий па­ радокс. Однажды на открытии выставки в Северомор­ ске местный высокопоставленный чиновник выразил­ ся по-детски искренне и непосредственно: я ничего в этих картинах не понимаю, но художник достоин нашей благодарности. Иными словами, в массе у нас особо не жалуют авангардную живопись, но при этом поиски и достижения Сергиенко получили высокое обществен­ ное признание, какое мало у кого есть из мурманских художников-традиционалистов. Звания Заслуженного художника России и Заслуженного работника культуры, Почетного гражданина Североморска, премия админи­ страции Мурманской области, включение работ в меж­ дународный каталог художников Баренц-региона, уча­ стие в многочисленных российских и международных выставках... Его работы хранятся в музеях и картинных галереях России и зарубежья, в частных коллекциях пре­ зидентов России и Белоруссии, короля Норвегии и мно­ гих других. Перечень достигнутого за 50 с лишним лет творческой деятельности можно долго продолжать. В чем тут секрет? Мне кажется, сопротивление общественного вкуса подобно сопротивлению новаторских творческих форм и методов. Чем сложнее художественный материал, тем более страстно и глубоко стремится художник овладеть им. Энергия противоборства, подобно электрическому разряду, выливается в прозрение, открытие, которые не могут оставлять равнодушными и зрителей. Искусство не надо понимать, его переживаешь и чувствуешь... Кстати, сам Сергиенко не раз признавался, что больше всего боится собственного профессионализма, превращения творчества в ремесло. - Сидят в Союзе художников России некие немолодые люди, которые ничего в своей жизни не придумали, - размышляет он. - Как выучили в институте, так всю жизнь и писали картины. А теперь возглавляют выставкомы и отметают все, что не подпадает под их представление об искусстве. Говорят, делаешь не то. А кто знает, что надо? Никто. Все решает выразительность, мощь, талант. Ему очень импонирует, что секретарь Союза художников Николай Соломин при обсуждении региональной выставки «Российский Север» поддержал идею организации выставки отвергнутых выставкомом картин. Случайно или нет, но когда только-только складывался этот очерк, попались мне стихи давно уехавшей из Заполярья апатитской поэтессы Полины Беспрозванной. Ими хочется и закончить. Не сомневаюсь, эти строчки будут очень по душе Анатолию Сергиенко. Но что мне в том, когда душа мертва и слепок гипсовый меж строчек проступает, когда не мастерства, а волшебства, как воздуха для вдоха, не хватает! Компьютерная графика, 2015 244 245