Сергеев, А. М. На пути к себе : (метафизические размышления) / А. М. Сергеев ; М-во образования и науки Рос. Федерации, Гос. образоват. учреждение высш. проф. образования "Петрозавод. гос. ун-т". - Петрозаводск : Петрозаводский государственный университет, 2004.

слова. Речь идет о том, что присущая древним античным фило софам структура текстов тяготела к фрагментарности, которая лучше, нежели что-либо, способствовала спонтанности мыш ления и вырыванию у мира его тайн. Особенно это характерно для досократического периода. Будучи еще свободной, не по пав в капкан тщательно выверенных сознанием доктрин и уче ний, мысль греков несла в себе свободу открытости миру повсеместно и в каждом мгновении времени. В этом, кстати го воря, и кроется одна из причин публичного характера древне греческой философии, когда она, как трава, могла возникнуть в любом месте и в любой ситуации, что ушло вместе с ростом доктринального характера философии, начиная с афинской фи лософской школы и вплоть до наших дней. Теперь встреча фи лософа, претендующего на внесение мысли в жизнь нефилосо- фов, даже если эта претензия состоятельна, что далеко не факт, такая встреча — ситуативна, ибо между философом и жизнью, о которой он повествует, стоит «жизнь доктрин и концептов» по поводу жизни, ее саму затмевающая. Конвейер диссертаций, лавина публикаций, ориентированных на нескончаемое сери альное продолжение, «фабрика» всевозможных конгрессов, конференций, симпозиумов, неучастие в которых исключает мыслящего из современного философского производства, — все это, разумеется, не имеет какого-либо отношения к мысли по существу и даже препятствует ее появлению. Видимо, наря ду с прочим, Хайдеггера влек к досократикам именно этот «фрагментарный» характер философии, как и обращение ее к каждому, профессионал перед ней или нет, допускающее не ожиданное и новое. Тенденция противостояния Для того чтобы иметь реальную воз- сознанию: строение можность сопротивления претензиям философских текстов сознания на власть над содержанием со временных философских текстов, мыслители вынуждены идти на разные изощрения. Поперечность мысли в отношении созна ния и всего измерения повествования, им охваченного, застав ляет философа идти на искусственную разбивку течения свое го языка, принуждая его выставлять ему (своему языку) опре деленные внутренние препятствия. Арсенал средств такого рода «поперечных» и «перпендикулярных» процедур теперь уже накоплен немалый. Таковым в практике XX века стало дефисное 234