Сергеев, А. М. Ключи : (философские размышления) / А. М. Сергеев ; М-во образования и науки Рос. Федерации, Мурм. гос. гуманитар. ун-т. - Мурманск : Мурманский государственный гуманитарный университет, 2011. - 223 с.

КЛЮЧИ: ФИЛОСОФСКИЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ 63 Поэтому-то и наше объяснение начала, т.е. появления формы, всегда гипотетично. Если мы что-либо объясняем, то всегда начиная с какой- либо формы, если же мы прибегаем к новым формам, то чтобы не впадать в дурную бесконечность, вынуждены вводить Формы форм, т.е. символическую конструкцию формального предела. Благодаря этому создается «понимательная» ткань нашей жизни и преодолева­ ются границы между разными актами понимания. Значение взаимодействия человека с формой связано с под­ держанием тождественности его действий. Соотнося себя с формами, человек поддерживает формальное единство своей жизни, когда ее разнонаправленные эмпирические моменты соотносятся между со­ бой. Собственно основание душевной жизни человека раскрывается во взаимодействии его с формами, когда он оказывается способным установить синтез разных жизненных содержаний, благодаря чему становится «равен» сам себе. Наиболее сильной будет та пустая форма, которая пуста в содержа­ тельном отношении, где осуществляется уравнивание знака со значением. Такой информационный вакуум позитивен и плодотворен, ибо мысль со­ средоточивается в себе за счет угасания энергии по «обслуживанию» того, что не имеет кмышлению прямого отношения. Содержательная «бедность» компенсируется «чистотой» мышления. Видом таких «чистых» форм мысли являются тавтологии: например, такой чистой тавтологической формой мыс­ ли становятся утверждения типа «стол есть стол» или «мысль есть мысль», когда форма именно не обосновывается, а вводится. Благодаря тавтологиям мы «попадаем» в суть происходящего. Если в дальнейшем мы опираемся на содержательное «испытание» введенной ранее - за счет тавтологии - формы, то происходящее понятно нам тогда, когда мы проходим путь от одной тавтологии до другой. Акт понимания как раз и связан с движением и переходом от тавтологии к тавтологии, когда одна мыслительная форма связывается с другой мыслительной формой. Как часто жизненная неопределенность воспринимается в ка­ честве чего-то временного и несущественного! Опыт мышления за­ ставляет взглянуть на нее по-другому. Допущение для мысли быть разной является залогом ее развития. Вдвойственности мышления мы сталкиваемся не с недостатком или не­ дочетом, а именно с силой мысли, свидетельствующей о ее несоответ­ ствии нашим намерениям и «превышении» нашего существования.