Сергеев, А. М. Ключи : (философские размышления) / А. М. Сергеев ; М-во образования и науки Рос. Федерации, Мурм. гос. гуманитар. ун-т. - Мурманск : Мурманский государственный гуманитарный университет, 2011.

206 СЕРГЕЕВ АНДРЕЙ МИХАЙЛОВИЧ но, и обычная размеренность осознанных телесных артикуляций за меняется конвульсиями. Человек идет на существенные траты себя и своего социального капитала: идет на разрушение своего телесного достояния и достоинства сознания, которых он добился и которыми он обладает. В ходе сексуального опыта человек не только устраняет запре ты, благодаря которым поддерживается граница между нормальным и ненормальным, но и изменяет представление о формах проявления своего достоинства. Теперь он может воспринимать достоинство не только в измерении нормы, но и в самой способности превосходить границы нормального, экстатируя свое существо за любые пределы. В ироничном смысле «достоинством» теперь нарекают ту способ ность человека, благодаря которой он совершает такое пограничное сме щение, которое в упрощенном смысле связывается с половой силой. Оценка нарушения приличий и норм выражается понятием «распутство». Распутник - это тот, кто не считается с формальным выделением «правильного» пути и, рискуя, идет на поиск своего собственного жизненного пути, который может не быть никем при нят. В альтернативу порядку и мере, форме и пределу такой - рас путный - человек в связи с охватывающим его желанием практикует бесформенность и беспредельность, культивируя беспорядочность и безмерность. Все ситуации, в которых мы утрачиваем свою определенность, отдаваясь действию более значимых, чем мы сами, сил, в результате чего изменяется величина нашей субъективности, характеризуются одним свойством - неистовством. Именно неистовством характеризу ется наше попадание в топос сексуальной страсти, когда мы предель но быстро принимаем ритмику сокращений и языка телесных дви жений, непривычных для нашего тела, воли и мысли. Под напором захватывающей нас силы мы рвем с приличиями и нормами, задаю щими пределы нашему социальному существованию. Неистовство и ярость позволяют нам отбросить все социальное в сторону. Мы на чинаем относиться к последнему с подозрением, считая, что социаль ное «приобретено» нами и в этом смысле «вторично», по сравнению с приданной нам «даром» природой. Важно то, что развертывающееся в нашем существе желание по зволяет скомпрометировать и субъективное, и объективное: конфигура