Сергеев, А. М. Ключи : (философские размышления) / А. М. Сергеев ; М-во образования и науки Рос. Федерации, Мурм. гос. гуманитар. ун-т. - Мурманск : Мурманский государственный гуманитарный университет, 2011.

156 СЕРГЕЕВ АНДРЕЙ МИХАЙЛОВИЧ * * * Тотальность проявляется в избав лении от всего частного и сведении раз нообразия к одному началу. Избавление от сложного и упрощение становятся ис точником распространения господства то талитарного сознания. Это достигается по средством установления разнообразных регламентаций, несущих в себе запрет на частное и его компрометацию. Следует добавить, что простота не тождественна упрощению: последнее исходит из сложного, тогда как простота первична в онтологическом отношении. Если тотальность не встречает препятствий на пути своего рас пространения, то это приводит к «обнулению» частной жизни, т.е. сведению на нет частных мыслей, частных побуждений, частных эмо ций. В результате все стремится быть уравнено уже не по отношению друг к другу, что свидетельствовало бы о некоей реально выполняе мой сложности в устройстве социальной жизни, а напротив, связано с отказом от себя посредством отождествления с общим. Очищаясь от «грязи» частных содержаний, жизнь лишается своей сложности и упрощается настолько, что ей теперь уже практически не дорожит ни кто: ни тот, кто правит, ни тот, кем правят; ни властвующий, ни те, над кем властвуют. Более того, в таком обществе довольно быстро фор мируется потребность в неких процедурах по «очищению» жизни от частного во всех его проявлениях. Соответственно, устанавливается перспектива восприятия раз ного как единого, а значит - ежечасное и повсеместное - «приравни вание» различного к одному и только одному аспекту действитель ности. Совершение нечаянных, спонтанных и свободных действий блокируется. Вместе с тем если и возникает некоторое «вдруг», не совместимое с системой поддержания одного аспекта восприятия жизни и ставящее его под вопрос, то тотальное сознание начинает разрушаться. Здесь интересно будет заметить, что наша обычная вольность в отношении с языком допускается в строго ограниченных границах, например для ребенка и иностранца, когда мы склонны принять и оправдать другой язык - детский лепет или язык, который не являет ся для нас родным. В отношении же к своему языку такая вольность