Сергеев, А. М. Ключи : (философские размышления) / А. М. Сергеев ; М-во образования и науки Рос. Федерации, Мурм. гос. гуманитар. ун-т. - Мурманск : Мурманский государственный гуманитарный университет, 2011.

КЛЮЧИ: ФИЛОСОФСКИЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ 153 об этой власти воспроизводятся снова и снова. Само выделение «осо бого» и «уникального», будь то, к примеру, «особое» знание, «осо бое» место и «особое» время, является необходимым моментом вос производства мифа, благодаря чему поддерживается феномен вла сти. Сила властвующего напрямую соотносится с возможностью сде лать так, чтобы каждый из нас мог периодически отождествлять себя с властью, а точнее - с мифом об «особом» знании, «особом» месте и «особом» времени. Для власти, если она стремится к своему про должению и продлению, важно создавать условия для самоиденти фикации человека именно внутри континуума мифического знания. Однако если в среде мифа об особом знании властителя воз никает вдруг проем рефлексии, то такое знание разом проблематизи- руется. Обычно это связывается с рождением иного знания - знания, строящегося на иных основаниях. Признаком такого «поперечного» знания становится то, что оно всегда возникает неожиданно и вдруг и потому не может рассматриваться в качестве продолжения или по следствия сложившегося «содержательного» положения дел. По отношению к иному знанию мы всегда в положении опоздав ших: к нему не удается заранее подготовиться и аналитически его не рассчитать. Разлом мифологического знания, когда внутри него вдруг образуется дыра, к тому же все время увеличивающаяся, приводит к тому, что появляются люди, которые начинают дорожить новым зна нием и отождествлять себя с ним, выстраивая на этой основе новую субъектность. Существеннейшим признаком появления иного знания становится новый политический язык: новая лексика, новый синтаксис, новая фразеология, посредством которых отстаивается иное отноше ние к миру и к принципу власти. Привлечем внимание к аристотелевскому рассмотрению поли тики и этики в качестве двух сторон единой практической философии. Значимо, что и в этике, и в политике мы сталкиваемся с прямым и не посредственным отношением мысли к принципам, но не к содержани ям отношений людей друг к другу. В качестве аппаратов понимания и этика и политика предшествуют любым содержательным «продуктам» и «эффектам» социальных отношений. К тому же мы в гораздо боль шей степени рассматриваем «устройство» этики и политики, исходя из рассмотрения как раз практической, а не теоретической деятельности людей.