Сергеев, А. М. Своё и я в перспективе метафизического языка / А. М. Сергеев // Диалог через границы: границеведение в перспективе идей М. М. Бахтина / М-во образования и науки Рос. Федерации, Мурм. гос. гуманитар. ун-т, Ун-т Нурланда (Норвегия). - Мурманск, 2013.

Признаком совершения таких трат становится расставание с ровным отношением к происходящему, которое формируется и поддерживается в нас сознанием. Мы утрачиваем ровность тона и голоса, отказываемся от сложившегося паритета оценок и норм; мы впадаем в радикализм и прини маем его как должное. Контроль над нашим состоянием чувств сминается захватывающим нас настроением. Если человек идет на отказ от себя и каким-то образом продвигается в этом начинании, то любой его разговор способен пониматься в качестве момента и части более широкого его диалога с собой, другими моментами и частями которого становится разрыв с ровным и осознаваемым им са мим отношением к жизни. Это может, в частности, проявляться в аффекте и любой необузданности: в крике, в стоне, в брани. В апогее человек отдает своё другому в страсти, которая — теперь уже — должна рассматриваться и пониматься внутри диалога. 3.Конструкция Я: своё и Я; жизнь своего внутри сознания; своё Я и не своё тело Разумеется, каждый из нас многое делает, чтобы не столкнуться с са мим собой и быть застигнутым врасплох. Более того, мы прилагаем много сил, чтобы этого не случилось. Думается, что обычно мы не желаем видеть и слышать, ибо приучаемся относиться к миру со схемой, когда сознание под ставляет нам под каждое ощущение готовую «вырезку» восприятия. Такая ментальная конструкция позволяет человеку не попадать в себя и скользить по поверхности им воспринятого без всякого углубления в своё. Не совершая труда по разъятию и мира, и себя, мы себя не узнаем. В лучшем случае мы что-то угадываем, соотнося воспринимаемое с тем, что нам уже как-то известно, и происходящее не оказывает на нас серьезного воздействия. Во всем этом нет событийности. Нет встречи с собой. Нет по трясения, связанного с тем, что нас что-то захватило, увлекло и заставило к себе развернуться. В скольжении по поверхности воспринятого мы себя и своё не затрагиваем. Дело в том, что мы не изменяемся и в своей не зыблемости — для себя самих — непроблематичны, а, не узнавая себя, не узнаем и другого. В ситуации, когда мы себя не знаем, не выносим и выносить не хотим, своё встраивается нами внутрь коммуникаций другого человека. Фактически свое опредмечивается. Так возникает наше Я, т.е. предметность нас самих, за нас теперь уже представительствующая. Многое в Я к своему отношения не имеет. Я — это структура сознания, благодаря которой сознание начинает уверенно контролировать и опреде лять наше существо. Своё — сознанием — завораживается. Теперь уже мы своим — сами по себе — жить не можем, ибо опираемся в своём на созна ние, а значит своему не доверяем.