Сергеев, А. М. Своё и я в перспективе метафизического языка / А. М. Сергеев // Диалог через границы: границеведение в перспективе идей М. М. Бахтина / М-во образования и науки Рос. Федерации, Мурм. гос. гуманитар. ун-т, Ун-т Нурланда (Норвегия). - Мурманск, 2013.

Стоит добавить, что отказ человека от себя, видимо, всегда совершается внезапно и вдруг, так что контролировать расход себя и дозировать отдачу своего не получается. Или это есть, или этого нет. Здесь сознание запаз дывает. Сознанию разве что удается как-то откорректировать случившееся событие «расхода» и «отдачи» своего. Вот человек и рад делиться с другим чем угодно, но только не своим: готов делиться тем, что с ним самим мало связано и имеет к нему косвенное отношение. Неудивительно, что обычно в диалоге люди только касаются внутренних миров друг друга. Это — именно касательное отношение, опирающееся на провинциальные тематизации жизни в сравнении с ее основаниями. Иначе говоря, мы чуть ли не с удовольствием готовы делиться тем, что не связано с центром наших переживаний и нас особенно не задевает. Своё в диало ге обычно не открывается и скрывается самим человеком, не желающим оказаться перед другим в сущностной наготе своего. Между тем, тяга «открыть» свою душу взрывает целостность человека, и если это происходит, то разом изменяет планы и нас самих, и планы другого. Своё отдается разом и в потоке, когда нас вдруг начинает нести и заносить. В этом случае своё выносится наружу посредством связи с беспредельным. Само событие того, что нас заносит, воспринимается «со стороны» как нечто неожиданное, нежданное и неуместное, т.е. как то, к чему мы ока зываемся неготовым. Вероятно, слово «existential» становилось подручным для выражения именно этого — неожиданного — начала в человеке. Отдать своё трудно потому, что теряешь знакомую почву — почву созна ния. Вся твоя определенность и состоятельность по поводу своего Я, свя занная с предшествующей работой сознания, вдруг разлетается в клочья. Своё — себе же — знакомое исчезает, и ты попадаешь в то, что есть до своего — в мир. А с миром не соскучишься: хочется покоя — но вместо него возникает напор силы, тебя из себя выносящий; хочется своего движения — но с натиском мира оно тормозится. Мир ускользает от нашего захвата, какими бы сильными мы себе ни казались. Он всегда уже как-то успевает захватить нас. Ввергаясь в охватившую и увлекшую нас за собой силу, мы отдаем своё и выходим из себя. Вероятно, гераклитовское изречение «Нельзя дважды войти в одну и ту же реку-»1, т.е. «в один и тот же поток», можно перефразиро вать следующим образом, И дважды, и трижды, и четырежды человек может отдавать своё, однако отдает он себя всегда по-разному и к этому никогда не успевает подготовиться. Мы отдаем себя всегда стихийно. Отдаем стихии, вырывающей из нас своё. Но если это случается, мы не считаемся ни с какими обстоятельства ми и условиями: на фоне отдачи себя они воспринимаются нами только как случайности. Сталкиваясь с тем, что значимее его, т.е. сталкиваясь с миром, человек идет на грату себя. 1 Гераклит. Фр. 40 112 ОК) // Фрагменты ранних греческих философов. С. 209.