Смирнов (Семенов) В.П. Вызревание будущего. Дружба народов. 2019, №6, с. 225-237

232 Владимир Смирнов. Вызревание будущего Жизнь его полна крайностей: безусловное отречение от всех мирских радостей — и безумная тяга к наживе и наслаждениям; мрачная ненависть — и смешливость и добродушие». Не правда ли, с картины, нарисованной Хёйзингой, смотрит на нас психическая физиономия подростка. Легко узнаваемы ее основные черты: неуравновешенность, обостренное чувство справедливости, понимаемой примитивно, желание покрасоваться, выделиться принадлежностью к какой-нибудь привилегированной группе, приверженность обетам и клятвам, всегдашняя готовность «выяснить отношения», «стыкнуться» по малейшему поводу, а то и без повода, лишь бы лишний раз увериться в своих правах и силах, утвердиться, возвыситься в глазах сверстников и в своих собственных. Всё это —повседневное мирочувствование наших пяти-шестиклассников, их настоящая текущая жизнь, которая без труда подчас затмевает и перевешивает официальную школьную (обыкновенно рутинную) и семейную долю их жизни. В средневековом же обществе (по крайней мере, в его классической фазе) и взрослая жизнь протекала в рамках подросткового менталитета. Все эти рыцарские и рыцарско- монашеские ордена, благородные, обыкновенно бескровные сшибки во имя прекрасной дамы; судебные поединки, которые, конечно же, искомой истины не выясняли, ибо побеждал не обязательно самый правый, а скорее самый сильный и ловкий; все эти крестовые походы ради освобождения символов и наказания «неверных» хотя и совершались на полном серьезе, но, по сути, были взрослыми вариантами подростковых разборок, борьбой за справедливость как ее тогда понимали. Результат нередко был далек от подлинной справедливости, но сама идея справедливости обычно торжествовала, за нее ложились костьми, потому что она считалась безусловным добром, а «добро» было непререкаемым принципом и ценностью средневекового существования. Согласно с ним были устроены и школы —родники общества. Школа теперь, как правило, располагалась под сводами церкви или за стенами монастыря и воспитывала не иначе как в духе христианской религии. Молитвы, церковное пение, счет, латинская грамота (единственная грамота богослужения) — вот и все школьное просвещение Средневековья. Детям дворян, правда, давали повышенное образование, где имели место так называемые «семь свободных искусств» (отголосок античности), но и они приобрели богословскую закваску. Школа открыто объявляла себя «служанкой богословия», «питомником послушания». Типичный человек Средневековья смиренно считал себя работником Господа, вечным отроком Господним. Слово «отрок» по древнерусски так и значило: «слуга, работник». «Жить — Богу служить», — гласила заглавная пословица наших православных предков... Переступая далее из «подростковой» эры Средневековья в Европу Нового и Новейшего времени, мы уже можем заранее предположить, с каким возрастом человеческой психики соотносится общество XVIII и XIX веков, мировидение «энциклопедистов», эпоха Просвещения и Романтизма, победное движение паровых машин и двигателей внутреннего сгорания. Вне сомнения, мы встречаем раннюю самоуверенную юность — возраст честолюбивых помыслов и стремлений, время утверждения своей личности, индивидуальности, возраст бросков самовыражения, попыток объяснить необъяснимое, объять необъятное. Эта эпоха еще не совсем завершилась, мы сами во многом ее порождение, и нам нелегко пока согласиться, что наше ощущение всесильности научно-технического потенциала сродни эйфории молодого человека, вызванной буйным ростом юношеского организма. Однако это та же самая перекличка между взрослением индивидуума и рода человеческого. Как отдельная личность чувствует свое могущество под напором юных сил, так и род людской при виде успехов молодой экспансивной науки и техники чувствует свою всепобеждающую мощь и заявляет о ней теорией бесконечного прогресса. Под влиянием новой идеологии, сориентированной на «истину», снова категорически изменилась школа. Под влиянием энциклопедистов, деятелей Просвещения ее отделяют от церкви, потому что для идеологов рационалистической эпохи богом становится Наука, а у нее своя молельня — лаборатория. Под гармоническим всесторонним образованием, в соответствии с эпохой, теперь понимают образование энциклопедическое. Такая педагогическая установка быстро превратила