Смирнов (Семенов) В.П. Вызревание будущего. Дружба народов. 2019, №6, с. 225-237

234 Владимир Смирнов. Вызревание будущего тот же порядок становления культуры: от искусства — через религию — к науке. То есть, выражаясь символически, от Красоты — через Добро — к Истине. В «Дневнике» Льва Николаевича Толстого — запись от 24 июля 1889 года: «Вдревности у греков был один идеал красоты. Христианство же, выставив идею добра, сдвинуло этот идеал и сделало из него условие добра. Истина? Я чувствую, что в сопоставлении, замене одного из этих идеалов другим вся история эстетики, но как это? Не могу обдумать». Эта толстовская запись, помню, подхлестнула меня и поднаправила в поисках: в чтении, в раздумьях. И оказалось, что в смене идеалов красоты, добра и истины заключена не только история эстетики, но и человеческой культуры вообще: как западной, так и восточной. Достаточно прочитать хотя бы несколько статей выдающегося востоковеда Николая Иосифовича Конрада, чтобы убедиться: древнейшие восточные культурные общества прошли тот же путь: от просвещенного язычества к догматичному Средневековью и далее, через Ренессанс, к утверждению индивидуалистических ценностей рационализма. Разумеется, Восток —не Запад: китайский или индийский менталитет коренным образом отличается от европейского. Духовная культура Востока более консервативна. Она всегда старалась сохранить себя неизменной, и сами ее изменения обычно происходили в форме «возвращения к истокам», под флагом восстановления древней мудрости в первозданной чистоте. Но на каждом витке «возвращения» древняя мудрость прочитывалась по-новому, в соответствии с культурным возрастом читающих. Вычленялись и акцентировались те элементы восточной мудрости, которые оказывались наиболее близки «возвращенцам», и старая песня в новой инструментовке получала смысловые оттенки, требуемые возросшей культурой. При всем своеобразии Востока, при всем разнообразии внутри Востока порядок взросления духовной культуры и там равнялся западному, хотя и не равнялся на него. В ряде случаев Восток даже оказывался впереди Запада. Явления, подобные итальянскому Возрождению XIV—XVвеков, в Китае обозначились уже в VIII веке, а в IX появились в Средней Азии, Иране и Северо-Западной Индии, так что «нормальность детей» восточного типа должна быть вне подозрений. Конечно, у каждого народа, даже и внутри одной культурной общности, свой характер: каждый народ чувствует и думает по-своему, и развивается не вровень, не одновременно с другими. Есть народы, чье язычество не успевало достичь философствующего самосознания; таковы и наши славянские народы, не знавшие письменно осмысленного языческого многобожия. Но само-то язычество, само раннее детство духовной культуры как всеобъемлющее влияние чувственности было у всех народов, в этом можно не сомневаться. И преобладающее влияние мировых религий, то есть отрочество культуры, тоже без преувеличения объяло весь земной шар. И рационализм, в свою очередь, стал теперь более или менее всеобщим достоянием, нависнув над людьми такими проблемами, перед пугающим лицом которых человечество —не только европейское, а и мировое —впервые в своей жизни начинает осознавать себя единым существом, уязвимым и даже смертным. Запад и Восток, Юг и Север —все языки, все народы вынуждены будут отныне прислушиваться не только к заветам своих языческих предков и позднейшим религиозным постулатам, но и к сегодняшним реалиям глобального звучания, ставшим поистине гласом Божьим, призывающим к новой жизни, к новому общечеловеческому мировоззрению, основанному не на различии, а на сходстве судеб; не на страхе и ненависти, а на понимании, эмпатии и любви... Мне представляется следующий путь развитияжизни и человека. Приблизительный, конечно, но сквозной, непрерывный. Жизнь на Земле —явление не случайное, а отсюда, надо думать, и не единичное во Вселенной. Становясь планетой (как именно —судить не берусь, да это и неважно для наших рассуждений) и попадая в условия, близкие к земным, то есть благоприятные для биологической жизни, космическая материя начинает или, вернее, продолжает эволюционировать в сторону возникновения этой жизни, потому что материя (от латинского «матер», мать) не мертва изначально и всегда готова к эволюции. Здесь нам следует согласиться с Тейяром де Шарденом, а еще раньше с принципом Реди: «живое